Хоббит, или Туда и обратно

Вниз, мчишься ты по быстрому, темному потоку,
Назад к землям, что ты однажды узнал,
Покидая залы и глубокие пещеры,
Покидая обрывистые горы,
Где лес широк и туманен,
Склонен в тенях серых и мрачных,
Уплывая за пределы мира лесов,
Вне, в шепчущий бриз,
Мимо тростников, мимо камышей,
Мимо болотных трав,
Через поднявшийся белый туман,
Дальше, от простоты и омута ночи,
Следуя за мерцанием звезд,
Дальше от холодных и небес,
Повернув, когда на землю придет день,
Над скоростью и над песком,
Дальше и дальше от юга!
Ища свет солнца и дня,
Обратно к лугам пастбищам,
Где волы и быки жуют,
Назад к садам на холмах,
Где ягоды наливаются и спеют,
Под солнцем и днем!
На юг, на юг!
Вниз, по темному потоку ты пойдешь,
К землям, которые когда-то узнал.

С этим, последний бочонок был выдворен за ворота. В отчаянии и не зная что предпринять, бедный маленький Бильбо ухватился за него и вылетел с ним вместе. Вниз, в холодную темную воду.

Он всплыл отплевываясь и вцепившись в дерево как крыса, но несмотря на все усилия, наверх вскарабкаться не мог. При каждой новой попытке, бочонок проворачивался и он нырял снова. Он был совершенно пуст и плыл как пробка. Хотя охоббит набрал полные уши воды, однако слышал, как эльфы продолжают петь в кладовой. И вдруг, неожиданно люки с шумом ухнули вниз и голоса отрезало. Он был в темном тоннеле, плывя в ледяной воде, совершенно один – не имея возможности сосчитать упакованных в бочонки друзей.

Очень скоро впереди замаячил серый лоскуток. Он услышал скрип открывающегося шлюза и обнаружил, что находился в центре плывущих бочонков, которые сгрудились вместе в проходе под аркой и выплывали в открытый поток. Он прилагал все усилия, дабы не быть замешанным или раздавленным на частички; но наконец бочонки разошлись один за другим под каменный свод и далее. Тогда он увидел, что ему было бы не очень хорошо, сумей он оседлать бочонок, ибо между верхушкой его и внезапно спустившейся крышей не доставало места даже для хоббита.

Снаружи они продолжали движение под нависающими ветвями деревьев по обоим берегам. Бильбо думал, какого приходилось гномам и не набралась ли внутрь бочонков вода. Некоторые из них, кувыркаясь проплывали мимо него, мерещась во мраке чень осаженными и он думал, кто из гномов мог быть внутри.

- Надеюсь, я закрыл крышки достаточно плотно, - думал он, но вскоре, он забеспокоился о себе, лишь вспоминая о гномах. Он старался держать голову над водой и дрожал от холода, прикидывая, что может и умереть до наступления счастливого случая и как долго он еще может так продержаться и было ли рисково попытаться доплыть до берега.

Удача пришла спустя недолго: бурлящий поток собрал несколько бочонков в одном месте у берега, где они зацепились за невидимые корни. Тогда Бильбо сообразил взобраться на бок своего бочонка, в тот момент, когда он поравнялся с другими. Метнувшись, как утопающая крыса, он лег наверх и раскинулся как только мог, сохраняя равновесие. На ветру тоже было холодно, однако не как в воде и он понадеялся, что не он не перевернется снова, как некогда при первых попытках.

Вскоре, бочонки оттянуло и снова завертело потоком в основное русло. Тогда он нашел, что удержаться наверху очень непросто, но он все равно держался, хотя удобства в этом было мало. К счастью, он был очень легок, а бочонок достаточно велик и протекал, возвышаясь над водой небольшой горкой. Это было словно бы в скачке, только без поводьев и стремян на круглобокой пони, которая так и норовила покатиться по траве.

Таким образом, мистер Беггинс прибыл к месту, где деревья по обе руки стали тоньше. Он мог видеть бледное небо через кроны. Темный поток раздался внезапно широко и влился в Великую реку, спешащую из великих королевских дверей. Здесь было матовое зеркало более ничем не затеняемой воды и на его скользящей поверхности танцевали и ломались отражения облаков и звезд. Бурлящий поток Великой реки подхватил все бочонки и повлек к северной стороне, в которую въедалась широкая бухта. Это был каменистый берег под нависающей насыпью, защищенный каменной стеной с мысом с востока. На этот пологий берег и выплыло большинство бочонков, хотя некоторые со стуком влупились в каменный пирс.