Хоббит, или Туда и Обратно

Связанный из бочек плот заметили издали. Навстречу ему между сваями заскользили лодки. На плот забросили причальный канат, отбуксировали его в маленькую бухту Озерного города, и вскоре он уже качался у берегового спуска моста. Прежде чем разгружать плот, отгонять пустые бочки и вновь наполнять их, лодочники и эльфы-плотовщики отправились пировать в Озерный город.

Вот удивились бы они, увидев то, что происходило в сумерках на пристани после их ухода. Первым делом Бильбо перерезал веревки, скреплявшие бочки. С трудом он докатил одну из них до берега. Изнутри послышались стоны, и из бочки показался гном, жалкий, несчастный, помятый. Измочаленная борода его была утыкана пучками сырой соломы, лицо разрисовано синяками и царапинами. Гном промок, продрог, затекшие, одеревеневшие ноги еле двигались, и он, не в силах сделать и шага, рухнул у самой воды. Бедняга умирал от голода и за время сидения в бочке, казалось, так одичал, что похож был на побитую собаку, которая просидела на цепи целую неделю без пищи и воды. Узнать в жалком существе Торина можно было лишь по золотой цепи на шее да по изодранному когда-то небесно-голубому, а теперь грязно-серому капюшону с потускневшей серебряной кисточкой. Не сразу он пришел в себя и смог вымолвить хоть что-то.

– Ну, живой? – не очень вежливо спросил Бильбо, забыв, что сам-то он сумел и еды перехватить, и в бочке не сидел, а вволю дышал свежим воздухом. – Между прочим, ты уже не в тюрьме, а на воле. Так что пошевеливайся, двигай руками и ногами. Если, конечно, еще намерен продолжить ваше нелепое путешествие. Да-да, ваше, а не мое. Коли согласен, то помоги мне вытащить из бочек остальных гномов, пока не нагрянули эльфы.

Торин ничего не ответил, а с трудом, кряхтя и охая, поднялся и принялся помогать хоббиту. Барахтаясь в темной холодной воде, они искали среди бочек те, в которых были законопачены гномы. Бильбо и Торин стучали по круглым бокам бочек, кричали, но на стук и зов откликнулись всего шестеро гномов. Их выволокли наружу, помогли добраться до берега и теперь все они, бормоча что-то несвязное и постанывая, сидели или лежали рядком. Гномы были так измотаны необычным путешествием, что плохо соображали, где находятся и что с ними происходит.

Самыми несчастными казались Двалин и Балин. Бесполезно было ожидать от них хоть какой-то помощи. Бифуру и Бофуру досталось, пожалуй, меньше всех, но они лежали и не желали шевельнуть ни рукой, ни ногой. Фили и Кили, самые молодые из гномов, выглядели почти молодцами и даже улыбались. Им повезло оказаться в маленьких бочонках, плотно набитых соломой. Они отделались всего парочкой синяков и, немного размявшись, готовы были помогать хоббиту.

– Ох, я и нанюхался яблок! – отфыркивался Фили. – Моя бочка была набита ими до отказа. Зябко. Сыро. Двинуться не можешь. Дышать нечем. А у тебя со всех боков яблоки, яблоки, яблоки. С ума можно сойти! Готов съесть все, что угодно, только дай. Но в жизни больше ни единого яблочка в рот не возьму!

С помощью Фили и Кили хоббит и Торин отыскали наконец всех остальных гномов и освободили их. Обмякший толстяк Бомбур то ли спал, то ли был без сознания. Дори, Нори, Ори, Ойн и Глойн нахлебались воды, полуживых их одного за другим перенесли на руках и уложили на берегу.

– Ну вот мы и приплыли, – сказал Торин. – Прежде всего нам надо поблагодарить судьбу. И, конечно, отдать должное мистеру Бэггинсу. Он это заслужил, хотя мог бы постараться и устроить нам плавание поудобнее. Впрочем, все благодарности потом. Прежде всего надо поесть, прийти в себя и решить, что делать дальше.

– Дальше? Озерный город! Он ближе всего, – уверенно сказал Бильбо.

И верно, ничего другого, как идти в Озерный город, им не оставалось. Торин, Фили, Кили и хоббит отправились к мосту на разведку. При входе на мост стояли стражники, но караулили они не особо внимательно. Да и причин тревожиться давно уже не было. С лесными эльфами они жили в согласии. Случались, правда, мелкие споры о пошлинах за пользование рекой, но это сущая ерунда. Никаких других соседей, кроме эльфов, поблизости не объявлялось. Дракон? Так кто его видел? Молодежь откровенно посмеивалась над стариками да старухами, которые толковали, будто в незапамятные времена их детства дракон летал над городом. Поэтому вовсе не удивительно, что стражники пили и веселились у очага в сторожке и не слышали ни возню гномов с бочками, ни шума шагов четырех разведчиков. Можно представить, как они остолбенели, когда в сторожку вошел Торин.

– Ты кто? Чего надо? – вскричали они, вскакивая и хватаясь за оружие.

– Я – Торин, сын Трэйна, сына Трора, Подгорного короля! – важно провозгласил гном. В эту минуту он и впрямь преобразился и стал похож на королевского отпрыска, несмотря на рваную одежду и замызганный капюшон. На шее у него сверкала золотая цепь, сияла золотая пряжка на поясе. Посверкивали и глаза гнома. – Я вернулся и хочу видеть Правителя города!