Хоббит, или Туда и Обратно

Гномы не угомонились и обследовали все ответвления тропинки. Она, оказывается, шла еще выше, огибая гладкий выступ скалы. Однако они и так забрались слишком высоко и дальше идти не решались. Здесь, наверху, было царство тишины, не нарушаемое даже криками птиц. Лишь ветер посвистывал в трещинах скал. Путники старались не шуметь, разговаривали вполголоса и не смели даже под нос промурлыкать какую-нибудь песенку. Опасность могла подстерегать повсюду, она пряталась за каждым камнем или выступом скалы. Но сколько они ни копошились у тайной двери, ничего пока не получалось. Понять смысл магических знаков и лунных букв они так и не сумели, а потому взялись за дело без лишних затей. Из Озерного города они захватили с собой всяческие инструменты: кайло, кирку, лопаты – и решили орудовать ими, надеясь взломать неподдающуюся дверь. Гномы наугад били по гладкой скале, но при каждом ударе деревянные рукояти разлетались в щепки, а стальные наконечники плющились, гнулись и ломались, как оловянные. В конце концов им стало ясно, что лопатой да киркой волшебства не одолеть. К тому же они испугались и грохота ударов, который эхом отдавался и множился в ущельях.

Бильбо не принимал никакого участия в безуспешных и бесполезных попытках гномов и скучал, сидя на пороге. Впрочем, порога не было и в помине. Так гномы называли в шутку пятачок травы перед скалой. Они припомнили, как хоббит еще тогда, принимая гостей в своей норке, говорил, что, мол, спешить некуда, надо посидеть на пороге, пока что-нибудь не придет в голову. Вот этим они сейчас и занимались, то присаживаясь и почесывая в затылке, а то мотаясь без цели перед неприступной скалой. И с каждой минутой становились все мрачнее и мрачнее.

Когда хоббит обнаружил тропу, гномы воспрянули духом, но теперь совсем приуныли. И все же сдаваться и уходить отсюда с пустыми руками они не собирались. Хорошее настроение Бильбо давно улетучилось. Он часами сидел теперь, прислонясь спиной к холодной скале и глядя сквозь узкую щель между утесами на унылую пустыню Дикого края, на темневшую в отдалении стену Черного леса, на раскинувшиеся за ним просторы и еле различимый очерк Туманных гор. Когда гномы спрашивали, что он делает, хоббит отвечал:

– Вы же сами говорили, что мое дело сидеть у порога и думать, как проникнуть внутрь. Вот я сижу и думаю.

Однако, полагаю, о деле он думал мало, а все мысли его занимали голубые дали, милые его сердцу западные земли, где высился Холм с уютной хоббичьей норой.

В траве прямо перед Бильбо лежал большой серый камень, и хоббит задумчиво смотрел на него или наблюдал за крупными улитками, которые облюбовали это тесное холодное ущелье и медленно переползали с валуна на валун.

– Завтра начнется последняя неделя осени, – заметил Торин.

– А за осенью нагрянет зима, – подхватил Бифур.

– А там и Новый год не за горами, – протянул Двалин. – Бороды наши так вырастут, что свесятся с утеса до самой долины. А здесь все будет по-прежнему. Ничего не произойдет. Наш Мастер Отмычка и пальцем не хочет пошевелить. Кстати, пусть-ка наденет на палец свое волшебное кольцо, проберется невидимкой через Главные ворота да все и разузнает.

Гномы сидели неподалеку от Бильбо, и он все слышал.

«Эге! – подумал хоббит. – Вон куда они клонят! С тех пор как исчез волшебник, не кто иной, как я, постоянно вытаскивал их из всех переделок. А теперь снова все наваливают на маленького, слабенького хоббита. Боюсь, для меня это плохо кончится. Еще раз оказаться в долине Дейла у страшной дымящейся дыры? Ни за что!»

Этой ночью он спал плохо и тревожно, снились всякие гадости. На следующий день гномы разбрелись кто куда. Одни ездили в нижнем лагере на пони, давая застоявшимся животным поразмяться. Другие бесцельно бродили по склонам. А Бильбо весь день просидел неподвижно в ущелье, мрачно взирая на серый валун или переводя взгляд на открывавшийся внизу простор. У него было странное чувство, будто он чего-то ждет.

«А вдруг волшебник возьмет да и явится сюда прямо сейчас?» – фантазировал хоббит.

Поднимая голову, он видел верхушки дальнего леса. Солнце катилось на закат, и последние лучи его выхватывали желтые пятна осенней листвы. Оранжевый шар солнца опустился совсем низко. Бильбо встал и подошел к узкому просвету в ущелье. Над обрезом земли поднимался бледный серп новорожденной луны.

В это мгновение он услышал у себя за спиной резкий сухой стук. На сером валуне сидел большущий угольно-черный дрозд. Бледно-желтая грудка птицы пестрела черными крапинками. Тюк! Дрозд схватил клювом улитку и ударил ее о камень. Тюк-тюк! Щелк-щелк!

И тут что-то щелкнуло в голове Бильбо. Он догадался! Забыв об осторожности, он подбежал к самому краю обрыва и стал звать гномов, громко крича и размахивая руками. Те гномы, что были поближе, спотыкаясь о камни, кинулись к хоббиту на выручку. Другие, оказавшиеся в этот момент в нижнем лагере, стали дергать за веревку, чтобы их скорее подняли вверх. Только Бомбур, толстяк Бомбур продолжал безмятежно спать.