Хоббит, или Туда и Обратно

Но никто ничего такого и не думал говорить. Балин, по-прежнему стоявший у входа, был счастлив вновь увидеть хоббита целым и невредимым. Он подхватил Бильбо на руки и вынес наружу. Стояла глубокая ночь. Звезды заволокло облаками. Бильбо лежал на траве с закрытыми глазами и глубоко вдыхал такой чудесный свежий воздух. А гномы суетились вокруг него, возбужденно гомонили, похлопывали по плечам, на все лады хвалили храброго хоббита и уверяли, что ни они, ни их дети, внуки и правнуки не забудут этого великого подвига.

Гномы все еще передавали чашу из рук в руки и восторженно толковали о вновь обретенных сокровищах, когда в глубине горы раздался ужасающий грохот. Казалось, проснулся и заклокотал спящий вулкан. Тяжелую дверь гномы прикрыли и заложили камнем, чтобы не захлопнулась совсем. Сквозь эту щель было слышно, как по подземным коридорам катились, усиленные эхом, рев и топот, от которых содрогалась земля.

Гномы мгновенно забыли и про свою радость, и про сокровища. Они сжались от страха. Рановато они списали со счета Смога. Если рядом с тобой живой дракон, пусть и спящий, не стоит расслабляться. Драконы, может, и не ведают, что делать со своим богатством, но уж знают все наперечет. Особенно когда долго владеют сокровищами и без конца их пересчитывают. Смог тоже умел считать. Он пробудился не сразу. Странный, неприятный сон привиделся дракону: будто какой-то мелкий, почти незаметный воин, вооруженный опасным и ужасным мечом, смело бросается в бой с ним, свирепым Смогом. Сон растревожил дракона, согнал с него дремоту. Проснувшись, Смог почуял незнакомый запах. Неужто тревожный запах доносит сквозняком из той небольшой дыры? Это никчемное отверстие никогда не нравилось дракону. Он даже собирался завалить его камнем и теперь с сожалением размышлял о том, что не сделал этого раньше. Кажется, и теперь оттуда в его логово долетал какой-то шорох. Дракон зашевелился и вытянул шею, раздувая ноздри и принюхиваясь. Тут он заметил, что пропала чаша!

Воры! Пожар! Грабеж! Такого не происходило с тех самых пор, как он поселился в Горе. Ярость его не поддавалась описанию. Сейчас он был похож на скрягу-богача, который и сам не знает счету своим богатствам, но приходит в бешенство, обнаружив пропажу мелкой булавки. Сноп пламени вырвался из глотки дракона, пещеру заволокло дымом, а гора содрогнулась от его рева. Смог сунул морду в черную дыру, откуда исходила непонятная угроза, метнулся обратно, вытянулся во всю длину своего извивающегося тела и рванулся вон из пещеры. Он с громовым ревом несся вдоль просторных коридоров подземного дворца, устремляясь к Главным воротам.

Дракон готов был обшарить все закоулки и подземелья Горы, чтобы изловить вора, разорвать его на мелкие кусочки, растоптать, обрушиться на него всей своей непомерной тушей и расплющить, раздавить. Он вылетел из ворот, от его жара вода в реке закипела и мгновенно превратилась в облако пара. Окутанный языками зеленовато-алого пламени, Смог взмыл в воздух и опустился на вершину Горы. Страшный шум гигантских крыльев долетел до ушей гномов. Охваченные паническим ужасом, они вжались в стены террасы в надежде скрыться от глаз взбешенного дракона.

Ни за что не спастись бы им, если бы снова не вмешался Бильбо.

– Скорей! Скорей! – прошипел он. – За дверь! В туннель! Здесь нельзя оставаться!

Подстегнутые словами хоббита, гномы уже готовы были нырнуть внутрь Горы, когда Бифур закричал:

– Мои братья! Бомбур и Бофур! О них мы забыли? Ведь они там, внизу!

– Они погибнут. И пони тоже! Пропадут все наши припасы! – застонали гномы. – И ничего поделать мы не можем.

– Вздор! – опомнился растерявшийся было Торин. – Мы не можем их бросить! Мистер Бэггинс, Балин и вы, Фили и Кили, прячьтесь внутри. Не всем же пропадать. Остальные со мной! Где веревки? Живо!

За все время похода они не были так близки к гибели, как сейчас. Ужасными раскатами множился в гулких ущельях рев взбешенного Смога. В любую секунду огненный дракон мог облететь Гору, ринуться вниз и обнаружить у края пропасти гномов, которые из последних сил тянули напряженные, как струны, веревки. Первым подняли Бофура. Пока все было тихо. Потом на скрипящей от тяжести веревке въехал наверх, пыхтя и отдуваясь, Бомбур. И вновь все обошлось. Затем втащили кирки, ломы, лопаты и мешки с едой. Тут-то и начался ужас.

Их оглушил свист крыльев. Побагровели, словно раскалились, голые острия скал. Это был Смог.

Едва они успели нырнуть в туннель и втащить за собой мешки, как вихрем вылетел из-за Горы дракон. Потоки пламени текли по склонам, ураганный ветер свистел под гигантскими крыльями, дым мешался с облаками. Горячее дыхание Смога опалило траву перед дверью, проникло в подземный коридор и обдало нестерпимым жаром притаившихся там беглецов. А над Горой кружили в диком танце рваные языки пламени, судорожно плясали черные тени скал. Пролетел дракон, и тьма, казалось, сгустилась еще сильнее. Пони рвались на привязи и громко испуганно ржали. В последний момент они разорвали веревки и помчались галопом прочь. Дракон резко повернул, устремился за ними и исчез.