Холм демонов

– А я помню, – вступила в разговор левая голова, – как Григорий тогда смеялся: «Все-то у тебя, господин барон, черт знает как получается. Но на этот раз даже презабавно вышло. Три глупца самонадеянных в одной шкуре». И расхохотался он тогда своим бесовским смехом – до сих пор, как вспомню, мурашки по спине бегают. По шее то есть. Да еще добавил отсмеявшись: «И заклинание поставь посильней, чтобы это уродище о трех головах и одной заднице не могло мне вреда какого принести».

– Да, – задумчиво продолжила средняя голова, – вот и пришлось нам в лесу укрываться. Люди от нас убегали, как зайцы. Ну да и немудрено при таком гнусном обличии. Славные витязи головы нам порубать прицеливались, так от них нам самим скрываться приходилось. Ну а потом ты тут, Ягоровна, поселилась, когда тебя Григорий из замка своего вышвырнул.

– Князь Григорий, – осторожно начала Яга, – мой благодетель и…

– Да брось ты! – ухмыльнулась правая голова, – он только себе благодетель.

– Ты, Ягоровна, головой-то пошевели, – язвительно пискнула средняя, – это пока ты в Царь-Городе воду мутила в его пользу, так ты ему нужна была. А как тебе хвост там прижали да к нему ты прибежала, так он тебя одной рукой погладил, а другой за шиворот – и в лес зашвырнул.

– Использовал он тебя, Ягоровна, – вступила левая голова. – А ты говоришь – благодетель!

– Ладно, ладно, – стушевалась Яга, – Вы мне лучше про заклинание-то расскажите – нельзя ли его снять каким-либо образом?

– Да мы ж с тобой, Ягоровна, об том много раз толковали, – с удивлением покосились на нее все три головы.

– Странная ты стала, Ягоровна, после возвращения из Царь-Города, -пискнула средняя голова.

– Может, сидение в остроге тебе на голову подействовало? -сочувственно вопросила левая.

– А как ты оттуда убегла? – вклинилась правая.

– Как, как? – надулась Яга. – Знамо как: заклинание сотворила и сбежала. – И она поспешно поднялась на ноги и пошла в избу: – Заболталась я тут с вами, пора обед готовить!

И дверь за ней закрылась с занудным скрипом. Горыныч посидел в некотором недоумении, поводя головами.

– Это ты ее обидел, Перемет, – напустилась средняя голова на левую, – на полоумство ей намекаючи.

– А ты сама, княжна, – пробасила правая, – ласковостью не блещешь.

– Полкан! – пискнула средняя.

– Да ладно. Молчу, – насупилась правая. – Токмо странно мне. Сначала говорила – все заклинания запамятовала. А потом из острога с помощью заклинания же и убегла.

– А я спать хочу, – заявила средняя. – Это от твоей самогонки все, Полкан.

– Да, действительно, – примирительно сказала левая, – подремлем-ка часок-другой под дубочками.

И чудище, грузно покачиваясь, побрело от избушки. А вскоре из-под дубов донеслось громовое похрапывание. Самогон был, видать, что надо.

x x x

Василий Дубов размашисто шагал по мангазейским улицам в сторону постоялого двора. Он еще не представлял подробностей того, как будет действовать дальше, но одно знал твердо – действовать нужно скоро и споро.

– Только бы скоморохи оказались на месте! – твердил детектив, будто заклинание. Их помощь теперь нужна была Василию как никогда.

По счастью, Антип и Мисаил оказались на месте. Правда, они собирались куда-то уходить, но Василий твердо заявил:

– Складывайте вещи и приведите свою повозку в полную готовность. До утра нам придется отъехать в Царь-Город.

– Что за спешка, – недовольно проворчал Антип.

– А как же свадьба?! – воскликнул Мисаил.

– Какая еще свадьба? – удивился Дубов.

– Какая, какая… Пульхерии Ивановны и Фомы!

– Свадьбы не будет! – решительно заявил детектив. – А если и будет, то тихая и благопристойная, без гулянок на Ходынской пустоши и прочих излишеств. – И, немного успокоившись, добавил: – А нам перед отъездом предстоят важные дела. Так что покамест я лягу спать, а к вечеру меня разбудите.

– Как скажешь, Савватей Пахомыч, – разочарованно откликнулись скоморохи.

Дубов же, скинув башмаки и колпак, лег на кровать и укрылся цветастым лоскутным одеялом. Однако сон не шел – и детектив размышлял о своем:

«А все-таки, откуда им стало известно про Дубова? Каширский? Едва ли. Будь он теперь в Мангазее, то разделался бы со мной без особых сложностей. Остается одно – Анисим подслушал наш разговор в лавке с Данилой Ильичем. Ведь я же имел неосторожность назвать свое подлинное имя. А уж содержание разговора не оставляло никаких сомнений в том, что обоих собеседников надо убрать как можно скорее. С Данилой именно так и поступили, а вот с Дубовым им пришлось повозиться… – Василий перевернулся на другой бок. – А все-таки они, похоже, приняли меня за важную особу, не уступающую по значению воеводе Афанасию. Одного не пойму – откуда здесь взялся мой портрет? Можно было бы предположить, что это нечто вроде фоторобота, составленного со слов тех, кто меня видел в прошлый приезд. Но что-то не похоже…»

Мысли детектива стали путаться, и он провалился в глубокий сон.

x x x