Холодные зори

Какие только мастера не едут сюда, на Волгу! Слух прошел: разрослось на Волге дело. Привезли новые станки и инструменты. Там ныне строят не только суда, паровозы и вагоны. Волжские заводы получили выгодные заказы военного ведомства, будут готовить сложные механизмы для крейсеров и военных транспортов. Но больше всего по сердцу тем, кто сюда собрался, — это рекламные листы с изображением добротных домиков, построенных мастеровыми завода на участках земли, сдаваемой в аренду дирекцией. А еще привлекательнее — вид огромного красивого двухэтажного здания рабочей столовой, где можно получить готовые и завтрак, и обед, и ужин за сходную пену. Написано там, что есть при заводе и школа для мальчиков и девочек. А о ссудно-сберегательной кассе — первой легальной организации рабочих — слух давно прошел.

Не знали ни Маринка, ни Фрося, что не по своей воле Григорий оставляет хорошее место инженера на Бежицком заводе. А он не переставал расхваливать знаменитый Волжский завод, где ему давно обещали, мол, неплохую работу. Бежицкие друзья Григория знали многих из работающих на Волжском заводе. Блистательные рекомендации из Бежицы помогли ему с устройством там, на Волге, примерно на равную прежней инженерную должность в конторе нового паровозостроительного цеха Волжского завода.

И небольшая семья Борисовых запаковала самое необходимое, быстро по дешевке распродав все остальное, и двинулась из Бежицы поездом навстречу новым заботам, новым радостям и новым жизненным испытаниям.

ХОЛОДНЫЕ ЗОРИ

К столетию со дня рождения Александра Александровича Ершова, моего отца, старшего товарища…

1. ГОРОДОК НА ВОЛГЕ

Низкое ситечко-небо сеет мелкий, холодный и нудный дождь. Он прибил к земле мутно-желтую дымку, что обычно висит над заводом и поселком, выблестил главную улицу, замесил непролазную грязь по всей слободе.

И стоит в двух шагах от большака, в жирном глинистом придорожном месиве, длиннокосая, небольшого росточка девица, с трудом лишь с помощью нераскрытого зонтика сохраняя равновесие. А между ней и братниным домом — разливанное море липкой и вязкой грязи.

Хитроумный возница пожалел тарантас и лошаденку, бесстыдно высадил одинокую пассажирку прямо под дождь, на омытый дождем булыжник, и не подумав поискать съезда к угловому двухэтажному дому. Вот и мается барышня с зонтиком: все ее попытки высвободить ногу, чтобы переступить хотя бы еще на шаг, ни к чему не приводят. Высокие ботинки ее давно полны холодной воды, а зонтик все глубже уходит в мягкий, податливый грунт.

Ее саквояж и большой узел с постелью, перехваченный брезентовыми ремнями с деревянной ручкой, также безнадежно мокнут под дождем на обочине мокрого шоссе.

Эту, в общем-то печальную, но со стороны чем-то забавную картину уже несколько минут вынужденно наблюдает длинноволосый, с горящими угольями-глазами, прилично одетый молодой человек. Он сам с трудом пробирается по улочке к тому шоссе в деми-пальто и в шляпе, с раскрытым зонтиком над головой.

Василек Адеркин после очередной ночной вылазки с прокламациями спешит от Петра Ермова домой сменить свой «парад» на рабочую одежонку да и подзакусить перед сменой.

— Поостерегитесь, барышня, не дай-то бог, упадете! — издали звонко кричит он, а его острые глаза выискивают хоть какую-нибудь кочку или камешек вблизи терпящей бедствие барышни. И нашел-таки твердинку — камень, торчащий горбыльком. Большими прыжками начал приближаться к нему юноша.

— Ой, осторожно! — участливо воскликнула девушка. — Сами выпачкаетесь. Сапоги здесь нужны охотничьи, а не ваши галоши.

Но Васятка Адеркин неожиданно быстро появился совсем рядом. К Маринкиному удивлению, он даже галоши не испачкал. И теперь, стоя на какой-то кочке, командует с высоты своей найденной тверди.

— Кончик вашего зонтика, мадам! Держитесь крепче за ручку, а вот еще и мой, — протянул он ручку и своего зонтика. — Шагайте смелей, а я вас буду подтягивать к себе.

Не вдруг удалось Маринке вытащить больную ногу, из густой грязи.

И тут Васятка увидел ее ортопедический ботинок. Мгновенье — и он плюхнулся обеими ногами в грязь возле Марины, молодцевато легко поднял девушку и понес вместе с зонтиками над хлябью, сам увязая по голень в черно-желтой вязкой грязи. Так на высоко поднятых сильных руках паренек и вынес ее к самому дому, поставив на сухое место у парадного крылечка. Не мешкая, быстро побежал он по старым своим следам и с помощью своего зонта извлек одну за другой обе оставленные в грязи галошины. Маринка барабанила в это время зонтиком в окно, вызывая брата, но его не оказалось дома. Вышла Ефросинья Силантьевна.

Василек еще прыгал к валуну, а оттуда вновь по грязи выбирался на шоссе, когда Ефросинья Силантьевна успела притащить со двора тесину и бросить ее прямо в грязь, одним концом в сторону шоссе. Василий схватил в руки саквояж и узел. И теперь уже по доске благополучно добрался к крылечку с вещами.