Читаем Хорасан. Территория искусства полностью

Становится понятным, отчего Шиммель предприняла лингвистическую аберрацию: она объединила два персидских значения слова hilyat для получения нового смысла, имманентно заложенного в два разных значения одного слова. Следовательно, мы можем теперь понять, что такое орнамент: это форма, наделенная красотой, это – зримый образ красоты. Следует настаивать на этнических перспективах искусства и архитектуры иранцев, которые подобно языку фарси заметно отличают сферу изящных искусств от арабских аналогов. Говорить об искусстве Ислама в целом неверно, в большей степени приемлема династийная, стилевая, этническая история искусств. В каждом из этих случаев просматривается особенность, уникальность, которую никак не покрывает весьма абстрактное понятие «исламское искусство».

Орнамент обладает очевидной репрезентативной и самостоятельной функцией, весьма далекой от драпировочной, как думают многие20. Мыслить таким образом означает только одно – это откат к аналогичным соображениям Г. Земпера, действующего по принципу Wand-Gewand.

Структурно-пространственную форму геометрического орнамента справедливо называют girih (варианты: gerih, gereh), что в переводе с персидского означает «узел»21. Гирих или геометрически правильный многоугольник, рапорт, образчик для построения архитектурной геометрической резьбы, инкрустации по дереву (интарсия), резной и поливной орнаментации стен, сводов, куполов. Архитектурный орнамент чаще всего строится на осях правильных многоугольников (или звезд) и распространяется во все стороны избранной для этого плоскости стен или сводов, включая купольный. Неджипоглу вслед за многими исследователями настаивает на существовании гириха только в Средней Азии, хотя это слово и в этом значении известно и в Иране. Свидетельством тому является статья в «Энциклопедии Ираника» под названием «Изготовление узлов (gereh-sazl)», однако не только в ней рассказывается о термине и технике изготовления гирихов22. В статье из «Энциклопедии Ираника» и в непреходящей по ценности работе Бакланова отмечается особое значение культурных центров Средней Азии в IX–X вв. в возникновении гирихов. Формообразующая роль обожженного кирпича в становлении орнаментальных раппортов на стенах архитектурных построек была безусловна. Ломаные линии раннего типа орнамента достигались посредством напуска обожженного кирпича, выдвижения и западения в кладке различных его сторон.

Кроме мавзолея Исмаила Самани в Бухаре X в., особой привлекательностью кирпичного орнамента отличается мавзолей Араб-Ата близ Самарканда 978 г. – это первое датированное здание саманидского времени. В этом мавзолее геометрический орнамент уже соседствует с орнаментом каллиграфически-растительным, а в тимпане арочного портала отчетливо вычерчен ганчевый гирих, которому почти абсолютно соответствует орнаментальное панно минбара в мечети Ибн Тулуна (IX в. Каир, Египет) (ил. 142)23.

На севере Афганистана в районе Балха существует мавзолей газневидского времени Баба Хатим (XI в.) (ил. 143)24. Входная рама портала окаймлена широким поясом из каллиграфической вязи, основанной на «цветущем куфи». Мелики-ан-Ширвани отмечает, что мавзолею присуща «новая архитектура, новый декор и новая каллиграфия»25. В этом случае следует признать правоту С. Хмельницкого, вводящего этот мавзолей в общую стилистическую струю саманидского времени, будь то сводчатое оформление в интерьере и собственно широкая окаймляющая каллиграфическая рама входа в мавзолей26. Для нас несомненным остается одно – и трехдольный тромп, и орнаментальная программа мавзолея Баба Хатим были заложены в саманидском мавзолее Араб-Ата.

Следует признать, существует и более ранний памятник начала IX в. – мечеть Нух Гунбад в Балхе, на стенах которого переплетены растительный и геометрический орнаменты (ил. 144). В мечетях и мавзолеях саманидского времени орнамент полностью готов к покрытию внешней и внутренней поверхности стен, а также керамических изделий. Арочный портал Араб-Ата инновативен еще в одном – по бокам портала пробегает каллиграфическая надпись, что встречается впервые. Таким образом, архитектурно-орнаментальная программа более позднего времени в Мавераннахре, Хорасане и Иране была сформулирована в саманидскую эпоху. Вполне созревшие геометрические формы гириха появляются также в мавзолее Араб-Ата, не говоря уже о первом дошедшем до нас пиштаке, то есть арочном портале. Из этого следует, что до нашего времени не дошли архитектурные памятники, в которых архитектурная и орнаментальная программа только начинала формироваться.

Мы намерены ввести повторяющиеся из книги в книгу рассуждения о гирихе в русло терминологически обоснованных представлений о существе орнамента в Восточном Иране. Для этой цели мы, в частности, используем хорошо известную теорию узлов в математике и сопровождающую ее терминологию.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Эстетика и теория искусства XX века
Эстетика и теория искусства XX века

Данная хрестоматия является приложением к учебному пособию «Эстетика и теория искусства XX века», в котором философско-искусствоведческая рефлексия об искусстве рассматривается в историко-культурном аспекте. Структура хрестоматии состоит из трех разделов. Первый раздел составлен из текстов, которые являются репрезентативными для традиционного в эстетической и теоретической мысли направления – философии искусства. Второй раздел состоит из текстов, свидетельствующих о существовании теоретических концепций искусства, возникших в границах смежных с эстетикой и искусствознанием дисциплин. Для третьего раздела отобраны некоторые тексты, представляющие собственно теорию искусства и позволяющие представить, как она развивалась в границах не только философии и эксплицитной эстетики, но и в границах искусствознания.Хрестоматия, как и учебное пособие под тем же названием, предназначена для студентов различных специальностей гуманитарного профиля.

Александр Сергеевич Мигунов , А. С. Мигунов , Коллектив авторов , Н. А. Хренов , Николай Андреевич Хренов

Искусство и Дизайн / Культурология / Философия / Образование и наука