Хозяин Черного леса

– Она рассказала вам такие интимные подробности, но с чего? Только по дружбе? Только чтобы позлить бывшего одноклассника? И при каких обстоятельствах она рассказала вам эти нюансы? Простите, что спрашиваю…

– Да нет, ничего. Я понимаю, это интересно. И я вам расскажу, с чего она была со мной так откровенна. Я уже упомянул, что когда-то мы немало времени проводили вместе. Узнав, где она проводит время, я стал избегать ее, но этого можно было не делать – она просто позабыла обо мне. Знаете, когда вы вырастаете и покупаете новый велосипед, трехколесный детский оставляете в чулане. Более того, вам даже стыдно смотреть на него – вы же бросили его за ненадобностью.

Крымов с улыбкой кивнул:

– Хорошо сказано, черт возьми, – и выстрелил бычком в сторону.

За что был вознагражден неодобрительным взглядом краеведа.

– Ой, простите. Городской я человек с дурными привычками. Варвар. Гублю природу. Продолжайте, пожалуйста.

– После того как Ксюша познакомилась с этими мужичками-богатеями, она стала совсем уже королевой. В Чернышах. Приезжала домой изредка. Отдохнуть, я так думаю. Иногда сама была за рулем какой-то иномарки, я в них не разбираюсь. На сплетни ей было наплевать, как вы понимаете. Кого ей было бояться? У нее уже с самой юности за спиной шипели: ишь ты! ишь ты! Ну так нате, бабки-соседки, получите и распишитесь. Как будто булку голодным голубям бросили. А какие юбки она надевала! Чтобы всем крышу снесло.

– Вы просили на полтинник, а я вам на червонец дам? – пошутил к месту Крымов. – Так все было?

– Именно, – кивнул Прыгунов. – А еще за ней стал частенько заезжать другой внедорожник, его не раз видели в нашем селе. Он принадлежал таинственному директору птицефабрики, о котором толком никто ничего не знал. Только слухи – один хлеще другого. Мальчишки видели, как ее забирал в машину один крепыш – видно, охранник этого хозяина. Рожа у него, говорили, была такая, убьет – глазом не моргнет.

Крымов вспомнил, как совсем недавно вырубил несколькими капсулами со снотворным этого самого крепыша. Да, такой урод способен на все. Миклуха, блин, туда его растуда!

– Вы смеетесь? Чему?

– Этого самого охранника, верного пса хозяина птицефабрики, забрали туда же, он один из подозреваемых в убийстве.

– Как же я рад этой новости! Благодарю. Так вот, однажды я ждал Ксюшу у дома – она пообещала выйти, но не появлялась. Обманула, забыла? Не знаю. А я ждал и ждал. Всю ночь. Постучаться не решился. Она вышла на заре, едва стало светлеть, огляделась с крыльца: никто не следит за ней? А я спрятался за деревом. Быстро сошла и устремилась из Чернышей. Она направлялась прямиком в лес. В наш Черный лес. В один из его рукавов. Я хорошо знал эту дорогу. Мы ходили туда с ней, и не раз. Конечно, еще до того, как она пересеклась с этими мужчинами. Когда она только жила в мечтах о другой жизни. Один раз Ксения упомянула о том, что ночью во сне к ней уже не первый раз приходит оно – чудовище.

– Чудовище?

– Буквально! Первый раз оно имело свое истинное обличье. Огромное. Лохматое. С рылом и рогами. И хвостом. И оно следило за ней. И позвало за собой. Ксюша проснулась в ужасе – от собственного крика. Но в следующие ночи все было иначе. К ней стал приходить статный крупный мужчина, гигант, черноволосый и чернобородый, в красной рубахе, с золотой серьгой в ухе. Он был похож на казака. Он загадочно улыбался и уже иначе звал ее с собой. Но это был тот самый черт, тот самый демон. Просто он изменил обличье. И в каждом новом сне этот казак-демон был все ближе к ней. Подбирался, крался. Оказывался у нее за спиной. Ксюша сказала, что этот бородатый самец, это чудовище истекает похотью от желания овладеть ею. И ее, несмотря на все уродство и ужас, которое она уже видела и которое внушило ей это чудовище, влечет к нему. Представляете?

– Напрягаю все свое воображение, – честно признался Крымов. – Кажется, что-то получается.

– Я с детства читал много книг на разные темы и сказал ей, что такое чувство испытывали во все века одержимые сексуальными фантазиями женщины. К ним во сне приходили такие вот чудовища, или просто тени мужчин, даже без лица, они владели ими, потом эти женщины шли к священникам на исповедь, рассказывали им все то, что происходило с ними, а после этих несчастных женщин добрые святоши тащили на костер как вступивших в преступную греховную связь с демонами.

– С инкубами, – добавил Крымов.

– Верно! Или с самим дьяволом.

– И так бывало.

– Но Ксения едва не обиделась, только сказала: мое чудовище существует на самом деле. Она так и сказала: мое! Оно живет в Черном лесу. В самой его глубине. Куда никто не заходил, потому что страшно. Можешь верить, можешь нет. Тысячи лет живет! И я чувствую, что однажды оно придет за мной. Или я сама найду его. – Прыгунов отрицательно покачал головой: – Я тогда не поверил ей, а зря. Ведь в то самое утро, на зорьке, она пошла в Черный лес – искать свою судьбу. Она еще обмолвилась, мол, дождусь ночи в той заброшенной избушке. И рассмеялась, глядя мне в глаза: «А вдруг он сам за мной придет?» «А как же старуха?» – спросил я.