Хозяин Черного леса

– Кто бы сомневался, – почти безразлично отреагировал краевед. – Такого встретишь – обходи стороной. Я догадывался, что все они – одна банда, но, как и другие наши сельчане, молчал. – Прыгунов взглянул на гостя: – Видать, хитрый следователь попался, если вскрыл этот нарыв?

– Видать, что так, – улыбнулся Андрей. – А эти крестики, имена и даты – то, о чем я думаю?

Топографическая карта с каждой минутой обретала все новые смыслы и краски, открывала самую любопытную информацию. Крымов внимательно всматривался в разные ее участки. По карте были разбросаны кладбищенские крестики с нижней косой перекладиной, на православный манер, и подписью, например: «1887 год, Алена Маркова» или «1907 год, Пелагея Васнецова». Таких обозначений детектив насчитал около двадцати и уже в самом конце наткнулся взглядом на крестик с именем и фамилией «Ксения Петухова», обозначенный мартом текущего года. Крестик находился у береговой линии озера Студеное.

– Да, это они, пропавшие женщины и девушки нашего края за последние двести лет. По крайней мере, те, о которых мне известно. В этих местах, отмеченных на карте, они либо предположительно пропали и уже не вернулись, либо были найдены, как Ксюша. А сколько их могло быть вообще? Один только бог ведает. Разумеется, я был на месте каждой такой пропажи или страшной находки, чертил в уме, а потом и на бумаге, те тропинки, которые могли вывести сюда или, напротив, – увести с этих пятачков. А теперь посмотрите вот в эту точку, Андрей. – Краевед указал пальцем на участок леса, наиболее темный, окрашенный изумрудным карандашом. – Я хорошо изучил весь массив Черного леса благодаря космической аэрофотосъемке – приближал и рассматривал каждый уголочек.

– Мне знакомо такое развлечение, – кивнул Крымов. – Так что это за чаща?

– Я долгое время искал те маршруты, угадывал, чертил, сам исходил половину этого леса, куда я только не забредал, но желание угадать и понять было сильнее даже страха. Если он существует, этот Нелюдь, то он живет именно здесь. – Краевед ткнул пальцем в темный лесной массив в центре самого Черного леса. – По моему мнению, туда ведут два входа. Первый – со стороны Чернышей, от сторожки, в которой я занимался любовью с Ксюшей и где появляется та ведьма с бусами из сердечек. Второй – там, где в стволе старого дуба вырезан лик самого Лешего.

– Уверены?

– Да, уверен. Именно к этим двум «вратам» и стекаются все дорожки, по которым уходили туда пропавшие девушки и женщины.

Крымов вспомнил, как видел на гигантском экране в доме у Косматого того самого идола. И видел его не раз, как видно, бородатый хозяин любил возвращаться хотя бы виртуально к этому самому месту. Тем более что он сам этого идола и выдолбил в дереве.

– И это не только интуиция, – продолжал Прыгунов. – Есть воспоминания одного инженера, еще дореволюционной поры, Крачевского, он строил тут паровую мельницу и влюбился в местную девушку – Ульяну Захарьину. Это она исчезла, а потом вернулась сама не своя. Спустя год! Местный фельдшер обследовал ее и постановил, что у нее был выкидыш. Две местные повитухи подтвердили его слова. Все это время Крачевский искал ее. Он поклялся, что убьет похитителя. Вернувшись, она впала в состояние лунатизма. Однажды ночью она встала и пошла куда-то. Крачевский был рядом, и с братом девушки они последовали за ней. Она шла в лес и звала кого-то: «Гришенька» – как они поняли, это было имя младенца. Она зашла очень далеко, именно тогда они обнаружили в лунном свете то чудовище – вырезанного в стволе дуба Лешего. Брат девушки не совладал с собой и выстрелил в дерево из ружья. Крачевский описывал, как его Ульяна обернулась на выстрел, потом она долго стояла, не узнавая, смотрела на них, потом то ли очнулась, то ли наоборот, но впала в еще более тяжелое состояние: она страшно закричала – на весь лес, она вопила так, как будто ее жгли огнем, а потом в ярости бросилась на Крачевского. Ее связали и доставили домой. Через пару дней инженер Крачевский, брат девушки и еще несколько отважных охотников отправились по той самой дороге, по которой шли за Ульяной ночью. Идол, вырезанный в дереве, уже остался позади. Но главное, они поняли, как и куда ведет эта дорога. Никто из них не сомневался, что Ульяна в состоянии сна шла именно туда, где была в плену целый год. И где родила кого-то, кого она звала по имени: «Гришенька». А вот то, что они стали находить потом, по пути в глубину леса, это было нечто.

– И что же это было? – кивнул вопросительно Андрей. – А, Василий?

– Не догадываетесь?

– Понятия не имею, так что не мучайте меня.

– Это были обглоданные кости животных – лосей, оленей, даже одного медведя. Их съели в разное время. Где-то были высушенные черепа, увязшие в земле, а где-то и останки недавно убитых и объеденных животных. Например, коров. Охотники сказали, что это должен быть огромной силы зверь, но разумный, убить медведя – штука непростая. Некоторые мослы были обглоданы очень грамотно. По-человечьи.

– Это как?

– Плоть с костей срезали ножом.

– Ясно. Эти останки жарили на костре?