Хозяин Черного леса

Долгополов отпер одну дверь, затем вторую, и они оказались в холле трехэтажного особняка.

– Его телекомната на третьем? – как ни в чем не бывало спросил Антон Антонович. – Где он медитировал?

– Да, и она впечатляет. Мы заглянем туда?

– Обязательно, но позже. Вначале мы посетим подземные лабиринты виллы этого отморозка.

– Мы спустимся вниз? – поморщился Прыгунов. – Под землю?

– Именно так, господин краевед, – уже устремляясь по одному из коридоров, ответил Антон Антонович. – Боитесь?

– Честно?

– Предельно честно.

Светловолосый Василий пожал плечами:

– Ну, если бы вы хотели убить меня, то уже убили бы. Еще там, в лесу. И в землю бы закопали.

Долгополов остановился под лестницей и разом обернулся к своим спутникам, но смотрел он на говорливого краеведа.

– Убить и в землю закопать никогда никого не поздно, милейший Василий Степанович. Уж поверьте мне: долго живу, много знаю!

Отвернулся и, громыхнув ключами и отмычками, отпер дверь. На них пахнуло легкой сыростью. Крымов нажал на клавишу выключателя у косяка, и лестничный коридор ярко осветился круглыми лампами.

– Крымов, вперед! – приказал старичок. – Примете удар на себя.

– Так точно, командор, – ответил детектив и зашагал вниз.

За ним двинулся Долгополов. За предводителем компании осторожно пошел и Прыгунов. Они спустились на два марша, открыли еще одну дверь и зажгли и там свет. Те же самые круглые лампы осветили еще один коридор, но уже широкий. И для новой двери, украшенной ковкой, у Долгополова нашелся ключ. С этим замком он возился долго, подбирая ключи и отмычки. Крымов даже предложил свою помощь, но Долгополов только бросил через плечо: «Я сам! Сам!..»

Наконец щелкнул и этот замок. А вот за ними начинался длинный коридор с редкими старыми светильниками, большинство из которых не работали.

– Куда он ведет, этот коридор? – спросил Крымов.

– Скоро вы все узнаете, очень скоро! – откликнулся Долгополов.

Коридор был невероятно длинным, кирпичным, со старинными арочными сводами, державшими на себе какую-то фантастическую тяжесть.

– Я понял, – сказал детектив. – Над нами птицефабрика «Наша Ряба».

– Именно так. Подо всеми промышленными дореволюционными зданиями – тоннели и тоннели. Купцы знали: пространство должно работать. Да и под домами эти купчишки тоже норы себе рыли. А если бы вы знали, сколько там оставлено в революцию кладов! Сколько не найдено до сих пор!

– Сколько? – спросил сивый краевед.

– Много, – холодно ответил Долгополов.

Они вооружились фонарями и освещали те участки, где лампы не горели. И таких участков становилось все больше.

– Можно было догадаться и раньше, – по ходу сказал детектив. – Коридор соединил хоромы Косматого с его предприятием.

– Все так, все так. Только весь фокус в том, что этот коридор был построен не купцами, а графами Саблиными.

– Как это?

– Всему свое время, Андрей Петрович.

Голоса их гулко разносились по коридору.

– Но откуда ключики?

– Секрет фирмы.

– Да кто вы, наконец? – вопросил несчастным голосом краевед Прыгунов.

– Итак, – не обращая на него внимания, заговорил Антон Антонович. – До того как фабрике стать «Нашей Рябой», тут готовили макаронные изделия, а еще раньше здесь было лесопильное производство. – Он остановился в середине коридора у начертанного на стене мелом креста. – А до него, еще до революции, на этой территории выпекали кирпичи. Фирма называлась «Крутобоков и сыновья».

– Про него у нас все знают, – подхватил Прыгунов. – Крутой был дядька.

– Вот-вот, крутой! Купец первой гильдии Серафим Крутобоков построил целую кирпичную фабрику, но не на пустом месте. Он купил поместье с усадьбой у некоего графа Саблина.

– Столбового дворянина, графа Петра Петровича Саблина, – подсказал краевед Прыгунов. – Родовое поместье.

– Именно! Поместье было необычным – оно напоминало не русскую усадьбу, а средневековые замки. Кирпичный забор – крепостная стена, сам дом – башни и бойницы. Все думали, что это – блажь. Мол, франкоман! Или англоман. Да не тут-то было. Саблин знал, что у него есть сосед и живет тот в Черном лесу. Когда этот сосед выходил из Черного леса, то в Чернышах пропадали коровы, свиньи, куры и люди. В первую очередь – деревенские девушки. Самое незащищенное сословие. Расходный, увы, материал. Соседа звали просто: Леший.

– И когда же это было? – спросил Крымов.