Христианское благочестие. История и традиции

Посестра – названая сестра; бывшая жена (после пострижения одного из супругов)[153]. Стрый (дядя), или строй – это прислужник, служитель, слуга, церковный служка. Одновременно строй, или стрый – это дядя по отцу, брат отца[154]. Ятровь, ятрова, ятровка, ятровья, ятровица – «жена деверя… жена шурина; жена брата (деверю и золовке); жёны братьев между собою ятрови»[155]. Можно упомянуть комичный случай. В Словаре имеется слово свесть, которому даётся такое объяснение: сестра жены, свояченица[156]. Встречается этот термин и в летописи. В 1350 году Литовский князь Ольгерд обратился к Московскому князю Симеону Гордому, прося себе в жёны Тверскую княжну. Московский князь «Семион, по благословению отца своего Феогнаста Митрополита всея Руси, вдас(ть) за него свесть свою великую кн(я)жьну Улиянью, сестру великого кн(я)зя Михаила Александровича Тверскаго»[157]. Современный исследователь Б.В. Кричевский образовал от этого слова глагол, и у него получилось, что князь Ольгерд прислал «послов, прося “свести” его с дочерью князя Александра»[158].

Чтобы представить себе генеалогию определённого человека, необходимо составить схему его родства. В древнерусском языке употреблялось слово колено, которое означает «поколение, потомство, род, племя»[159]; в русском – «поколение в родословной»[160]. Летописцы могут порой очень тщательно следить за княжеской генеалогией, отмечая её восходящую линию. В 1248 году «скончался во Владимире князь Владимир Константинович, внук Всеволода, правнук Юрия Долгорукого, праправнук Владимира Мономаха, препраправнук Всеволода, пращур Ярослава, прапращур Великого Владимира, месяца декабря в 27»[161]. Многие из названных слов и понятий ныне уже не употребляются. Можно привести также другой пример: пратёща – это мать тёщи[162]. В житии преподобного Михаила († 1453–1456; память 11 января), подвизавшегося в Клопской обители под Новгородом, говорится: «Приехал посадник Иван Васильевич Немир на монастырь. А Михайла въспросил посадника: “Что ездиши?”. И посадник отвеща ему: “Был есми у пратещи своей у Ефросеньи, да приехал есми у тобя благословитца”»[163]. Соответственно, пратесть – отец тестя[164].

Следует отметить, что семейная терминология была распространена в средневековом дипломатическом этикете. Византийский император Константин VII Багрянородный (912–959), прощаясь с Киевской княгиней Ольгой, принявшей в Константинополе Крещение, «дасть ей дары многи злато и сребро паволоки съсуды различный и отпусти ю, нарекъ ю дъщерью собе»[165]. «Подобное политическое толкование таких понятий, как “дочь”, “сын”, в применении к иностранным правителям было вполне в духе византийской концепции императорской власти»[166]. После печальных событий 1054 года, приведших к разделению Церкви на Восточную и Западную, имели место усилия преодолеть наступивший раскол, например, в 1089 году. Патриарх Николай III Грамматик (1084–1111) направил в Рим ответное послание Папе Урбану II (1088–1099). «Ответ удовлетворил Урбана, и он деликатно не заметил, что Патриарх именует его “брат”, а не “отец”»[167].

Терминология родственных отношений звучала на Руси при общении главы Церкви и государя. Святитель Макарий Московский († 1563; память 30 декабря), совершив царское венчание Иоанна Грозного, называет его в приветственном слове «возлюбленный сын Святыя Церкве и нашего смирения»[168]. В послании Митрополита

Макария царю во время его казанского похода подаётся благословение «возлюбленному сыну нашего смирения»[169]. В свою очередь, государь называл главу Церкви – отец наш и богомолец[170]. Первый из династии Романовых царь Михаил Феодорович так называл своего отца Патриарха Филарета – «по платцкому рождению отца нашего, а по духовному чину отца нашего и богомольца»[171].

В русском языке используются также иностранные термины для обозначения родственных отношений: кузен (фр:. cousin) – двоюродный брат; кузина (фр.: cousine) – двоюродная сестра[172]. В 1434 году в Москве скончался князь Юрий Дмитриевич, претендовавший на Московский великокняжеский престол. После него остались энергичные сыновья – Василий Косой и Дмитрий Щемяка. Историк А.А. Зимин в связи с этим пишет о Московском князе: «Их кузен Василий Васильевич не мог рассчитывать – во всяком случае в ближайшее будущее – на возвращение великого княжения и бежал из столицы»[173]. Но исторические пути оказались неисповедимы, и в конечном счёте Московский престол остался за Василием Тёмным и его потомками. После кончины