Христианство. Католичество. Реформация

А. Например, когда Павел, выступая перед интеллектуальной элитой в Афинах, проповедует о том, что Бог «от одной крови (..) произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они (люди) искали» Его[516], то он имеет в виду и те вечно-метафизические ценности, те идеи, которые были даны человечеству и до Христа; они, так или иначе, были не изобретены людьми, а лишь распознаны ими в «предопределенные времена и пределы» как ценности вечного происхождения. Так, сама идея языка и всех с ним связанных слов и понятий уже были даны людям до Христа как вечно-метафизические ценности, подобно тому, как и сами понятия Добра и зла. Более того, и проповедь о Христе – как и богословская мысль Павла, других авторов НЗ – стала возможной только при помощи тех же вечно-метафизических идей (ценностей), которые хорошо были усвоены апостолом язычников путем многолетнего образования. Уже одна его мысль, написана в 2 Кор. 4:18, подтверждает нами сказанное. Кажется, без такого метафизического инструментария Павел и не стал бы самым успешным проповедником Христианства.

Б. Если выразить нами только что сказанное более абстрактно, обобщить нашу мысль, то необходимо подчеркнуть: закономерность идеального бытия требует равенства между метафизикой и физикой, между вечно-неизменным и временно-историческим. Как правило, вечно-неизменные метафизические ценности и служат идеалом для всего в процессе историческом.

Кроме этого, вечно-метафизические ценности, начиная с языка, осуществляется (усваиваются) в истории, в жизни отдельной личности лишь постепенно. Они осуществляются посредством теории и при помощи учителей в школе и вузе, институте, семинарии, академии и т. д. Поэтому усвоение ИСТИНЫ, в т. ч. и святого, сакрального в сугубо коротком отрывке истории означает “революцию” или “переворот”. Но в таком случае и происходит “приватизация Истины”.

Но, с другой стороны, при такой поспешной приватизации ценностей частично или полностью, исчезает и сам принцип предания, – как принцип постепенного усвоения Истины личностью, как принцип набирания духовного опыта ею. Именно в этом отношении Реформация и означает, не что иное, как переворот, осуществленный за счет устранения некоторых злоупотреблений в средневековой Церкви, а вместе с тем – и как переход к Новому времени.

В. Все, что было накоплено веками в предании или традиции, – а в контекст традиции входит не только главное содержание веры – Христос, но и внешние формы выражения веры во Христа. Они же, как внешние формы передачи свидетельства из поколения в поколение – как формы вспомогательные, включая культуру и философию – и подверглись особой ревизии, тому, что и называют Реформацией. Это то, что и протоиерей Максим Козлов называет «редукцией христианства», – имея в виду и рационалистический момент этой редукции[517].

Но в итоге, – если смотреть на вещи объективно, – возникло не одно реформированное сообщество, а разные направления, иногда даже и враждующие между собою. Иначе говоря, возник плюрализм, типичный Новому времени. Плюрализм не только богословский, но и философский.

Г. В этой связи для нас важным остается итог Реформации на основе осмысления Креста в теологии и философии, его значение для жизни каждого. Разумеется, такое осмысление в разной степени осуществлялось и до Реформации, – но с той разницей, что познание Истины веками считалось задачей всей соборной Церкви, особенно до великого ее раскола в 1054 г. Но тогда познание Истины еще не было провозглашено «личным делом каждого», т. е. оно не было приватизировано. А отдельно взятый субъект сам по себе и не мог претендовать на обладание “всей” Истиной.