Христианство. Католичество. Реформация

«следует… из единства Божьего». А поэтому «Церковь не есть множество лиц в их личной отдельности, но единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати»[655].

В этой же связи необходимо подчеркнуть: у Хомякова идея духовного единства Церкви на основе благодати сформулирована, в первую очередь, не юридически-иерархически, но, скорее, по-философски и духовно-экзистенциально.

К тому же, понятие свободы у него глубже и содержательнее, нежели, скажем, у о. С. М. Тышкевича. Последний, будучи иезуитом, указывает на то, что основа единства в католичестве, – то, что он называет католической идеей [sic!] – «есть смирение, осуществляемое через сыновнее послушание настоятелю-отцу, представителю или наместнику Христа, Главы Церкви, на земле» [sic!][656].

Б. Разумеется, в данном случае речь идет о послушании внешнему авторитету во избежание анархии и хаоса, время от времени типичному не католицизму, а общинам Реформации. Проблема анархии в идеальном виде должна разрешаться не формальным, а

а) духовным послушанием, о котором и говорится во многих местах апостольских посланий[657]. Тем не менее, Христианство в своем многовековом опыте идеал Единства смогло осуществить, в основном,

б) при помощи юрисдикции и внешнего авторитета. Между тем, речь идет и о том,

в) как свобода каждого сочетается с внешним авторитетом; также и о том, что

г) авторитет призван обосновать себя на духовном подвиге, а не только средствами наружного воздействия на прихожан, верующих, младший клир и т. и.

Указанные нами моменты связаны и с понятием соборности, кафоличности.

д) главной целью остается не внешняя, формальная кафоличность[658], а кафоличность качественная, духовная.

Наличие качественной, духовной кафоличности, соборности в своих определениях отмечает и II Ватиканский собор[659].

Именно в этой связи собор признает «многие начала освящения и истины» и у тех христиан, которые по-внешнему не принадлежат структуре РКЦ[660].

(11) Обычно протестанты критикуют католицизм из-за лишнего его юридизма, а православие – из-за излишней охраны всего «старого». Но консервативность в этих церквах зиждется не просто «на старине», но на реальности неравномерного распределения Духа, Его даров (харизм) отдельным личностям, субъектам[661].

Сама неравномерность, – включая пространство и время[662], – до скончания века остаются атрибутами истории, а не вечности. В таких условиях «плоть» и противится Духу, – пишет апостол[663].

И поскольку наличие Духа[664] в истории в меньшинстве[665], то церковные структуры[666] веками вынуждены были сохранять себя и при помощи внешнего авторитета[667]. Приходится отметить, что такой внешний авторитет и до сих пор сохраняет перевес. И не только в католицизме.

Далее необходимо подчеркнуть еще несколько моментов.