Христианство. Католичество. Реформация

К концу XIX века женщины в университетах начали получать высшее образование – наряду с мужчинами стали преподавателями, инженерами, врачами и даже докторами естественных или гуманитарных наук, – сегодня это считается нормой… Но это касается исторических перемен общества, а не порядка церковной жизни. Если мы, вместе с Павлом, смотрим на Церковь как на мистическое Тело Христово, а не как на «парламент», то это разъясняет многое, скорее, разъясняет всё. Необходимо относиться к женщине без тех предрассудков, которые веками были и в самом христианском обществе; напр., в несправедливых обвинениях женщин в колдовстве, в искании «ведьм». Это – позор, темное пятно в нашей общей истории. Тем более, что такая практика не связана прямо с судами католической ликвидации, вплоть до XIX в. совершалась и в протестантских странах[367].

Наряду с такими историческими фактами, объективный вес для освещения нашего вопроса имеют данные социологической и психологической наук. Все-таки, необходимо согласиться с выводами известного психолога Отто Вейнингера, когда он, говоря о сущности женщины и ее смысле во вселенной, не желая унизить прекрасную половину, отмечает: «женщина» всегда, так или иначе, «ищет своего завершения как объект. Она, – подчеркивает австрийский ученый, – вещь мужчины или вещь ребенка». Более того, как правило, «женщина не хочет быть субъектом, она всегда пассивна, жаждет проявления воли, направленной на нее. Женщина – материя, мужчина является формой.

Я, – продолжает Вейнингер, – не остановился на различии мужчин, а стремился лишь установить то, чего женщина собою не представляет. И мы узнали, что у нее отсутствует множество таких черт, которые присущи даже плебейскому мужчине…». В итоге, «последняя противница женской эмансипации – сама женщина. Правда настанет только тогда, когда из двух станет одно, из мужчины и женщины – третье, самосущее, что есть ни мужчина, ни женщина. Но такая эмансипация не даст счастья женщине, не может обещать ей блаженства, а до Бога путь далек. Вопрос только в том, может ли в женщине жить категорический императив? Признает ли женщина над собой идею нравственности, идею человечества[368]? Только в этом одном и была бы эмансипация женщины», – так заключает свою непростую монографию Вейнингер[369].

Напомним призыв апостола Павла к нам: «мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее…»[370]относится не только к семейной жизни, но и к нашей общей и большой семье Христианской. И, кажется, вопрос о «женосвященстве» возник только потому, что любви и общего уважения к женщине веками у нас самих, мужчин, не хватало…

Вполне возможно, что и новый раскол из-за практики женосвященства мы со смирением должны принять как очередную «реформацию» – в знак нашего мужского несовершенства и слабости, склонности к клерикализму и грубой власти. Мы должны принять такую «реформацию» и как некий протест женщин против веками отведенной им роли «уборщицы», вытирающей иконы в храме… Поэтому мы, мужчины, принимаем этот вызов и в знак нашего же покаяния – как духовного исправления.