Христос и евреи

Вождь сионизма Теодор Герцль сказал тогда слова, которые являются девизом всего движения: „Если я забуду тебя, Иерусалим, — забудь меня десница моя“ (Пс. 136).

Хотя Палестина тогда еще была недостижима, но вера превозмогла, и евреи предпочли лучше продолжать суровый путь к далекому, но верному идеалу, чем получить удобное убежище в чужой земле. „Взыскующие града“ победили сторонников спокойного „мещанского счастья“. Ибо, „как нам петь песнь Господню на земле чужой?“

Сионизм является теперь в значительной части движением социально-политическим, нейтральным в религиозном отношении. Но со временем духовная и религиозная стороны все яснее выступают в этом течении.

Так называемые „сионисты-мизрахисты“, подчеркивающие необходимость религиозного воспитания детей, растут в своем числе.

Известный еврейский писатель Ахад Гаам (Гинцберг) проповедует так называемый духовный сионизм как предпосылку для истинного возвращения.

Евреи должны прежде возродиться духовно, и для этого нужно создать в Палестине особый духовный центр как образец для подражания — такова суть ахад-гаамизма (см. его статью „Подражание и ассимиляция“).14

Внутренняя тенденция сионизма — это тяготение к Сиону, а оно немыслимо без веры в Мессию. Ибо именно от Сиона „придет Избавитель и отвратит нечестие от Иакова“.

Сион — место сочетания неба и земли, Бога и человека; там явится Мессия — Богочеловек. И потому так понятно великое духовное значение сионизма.

„Устремляя наши очи

На бледнеющий восток,

Дети скорби, дети ночи —

Ждем: придет ли наш Пророк?“

Такими словами Мережковского мы могли бы выразить душу этого движения, этого, так сказать, „третьего исхода“ евреев.

А один из сионистов (доктор Зангвиль) говорит уже определенно об Иисусе Христе, когда заявляет: „Евреи не без вины наказаны. Они отреклись от величайшего из своих сынов. Иисус должен вновь занять Свое место в славной цепи еврейских пророков“.

Ввиду всего этого удивителен ли факт, о котором сообщил мне один из моих друзей — еврей-христианин Р.? После его доклада о Христе в одном из городов Югославии, председатель местного сионистского отдела пожал ему руку и сказал: „Недалеко то время, когда мы, сионисты, провозгласим Иисуса нашим Вождем“.

В своей лекции „Христианство и сионизм“, прочитанной в 1930 году в еврейской колонии „Киннерет“ на берегу Галилейского озера, я пытался показать еврейской молодежи, что именно принятие Христа есть неизбежная логическая необходимость для сионизма: ибо немыслим сионизм без Сиона и Сион без веры в Бога; Бог недосягаем без Мессии, а Мессия пришел в Лице Иисуса Христа.

Упомянутый выше Моисей Мендельсон (род. в 1729 г. в г. Дессау), проповедник ассимиляции, простирал последнюю не только на внешний облик иудея, но и на его религию, которая должна быть реформирована так, чтобы как можно более соответствовать „модерному“ просвещенному христианскому сознанию. („Etre eclaire — c’est-a-dire ressemblir en tout point aux chretiens, tel etait le mot d’ordre de ces reformateurs“. „Быть просвещенным, т. е. походить во всем на христиан — таков был девиз этих реформаторов“, Graetz 15.)

Так возникло движение „евреев-реформаторов“ (Reformjuden).

Подобно саддукеям — скептикам времени пребывания Иисуса в ипостаси человека, они отвергают все сверхъестественное, чудесное, превращая глубоко мистическую библейскую религию в скучную и плоскую рационалистическую теорию. Характерно „исповедание веры“, или, как справедливо говорит еврейский писатель-христианин Давид Барон, „исповедание неверия“, изложенное в 1888 году доктором Краускопфом, главою „реформированной“ иудейской общины в Филадельфии: „Мы отвергаем веру в Единого Бога, Который имеет Свое обитание в межзвездном пространстве. Мы отвергаем, что Библия написана Богом и что поэтому ее учение непогрешимо... Мы отвергаем веру в пришествие Мессии как Человека, Который поведет нас в Палестину. Мы отвергаем веру в телесное воскресение, в адские муки, во все библейские и раввинские верования, в обычаи, церемонии и установления, которые не возвышают и не освящают нашу жизнь“.16

В отличие от ортодоксальных евреев, молящихся в скромных синагогах на древнееврейском языке, не ищущих ложного утешения в пении хора, ни в красоте убранства помещения, евреи-реформаторы строят „храмы“. Я посетил эти синагоги в Одессе и в Праге. Роскошь отделки, открытый хор, в котором поют и женщины, кантор, напоминающий оперного певца, оживленная беседа „молящихся“ между собою — все это делает „храм“ более похожим на клуб, чем на место Богослужения.

Что-то вроде театра, где религия не совершается, а изображается, так же, как и нарисованные на стенах „хлебы предложения“ могут лишь развлекать зрение, но отнюдь не насытить алчущую душу. Захотели быть и иудеями, и христианами, а в результате не достигли ни того, ни другого.

Таковы плоды жалкого намерения приспособить святое и возвышенное ко вкусам толпы, идеал, возвышенный и бездонный, как небо, втиснуть в маленькую раковину человеческого мозга — таков результат попытки „петь песнь Господню на земле чужой“.