Христоверы

– Ты из-за болезни матушки не приехал, когда я звал тебя? – сузив глаза, поинтересовался Андрон. – Я тебя правильно понял, Силантий?

– Так и есть, – кивнул тот. – Не отходил от матушки, а ей всё хуже и хуже. К докторам везти, боюсь, по дороге помрёт.

– Тогда будем Агафью дожидаться, – вздохнул Андрон. – Есть ли у неё настойка или нет, сказать не берусь. Только она…

«Богородица» вышла из-за печи неожиданно для обоих.

– Как захворала матушка, говори? – спросила Агафья, ставя на стол корзинку, из которой торчали горлышки нескольких бутылок. – А я подумаю, смогут ли помочь ей снадобья мои.

– А что я сказать могу, «богородица»? – уставился на неё Силантий. – В баньке помылась и слегла. А давай я тебя в деревню отвезу, сама поглядишь на матушку.

– Вот ещё, – поморщилась Агафья. – Делать мне больше нечего. Вот корзинку бери и попотчуй её настойками. В бутылках снадобье от всех хворей. Поможет так поможет, а нет… Тогда у неё только одна дорога, в царство небесное.

– Спасибочки превеликое! – воскликнул Силантий, вскакивая. – Пойду я с вашего дозволения, спешить мне надо, не обессудьте.

– А поговорить о Евстигнее зайдёшь? – полюбопытствовал Андрон. – Ты же обещал мне, помнишь?

– Зайду, обязательно, как в городе буду, – пообещал Силантий. – И не только об Евстигнее хочу поговорить с тобой, Андрон. А пока…

Он раскланялся на прощание и поспешил к выходу. Как только за ним закрылась дверь, старица присела за стол напротив Андрона и сложила перед собой руки.

– Гляжу вот на тебя, Агафья, и чудится мне, что ты думаешь о том же, что и я? – взглянул на неё старец.

– Я думаю, что не о матушке он печётся, а о ком-то другом, – пожимая плечами, ответила она.

– Об Евдохе и Марии, – посмотрел исподлобья на Агафью Андрон. – Он их выкопал из захоронения, в избу родителей перевёз, а теперь… Как ты считаешь, они могли выжить после того яда, каковым ты их потчевала?

– Кто его знает, – пожала плечами Агафья. – И на старуху бывает проруха.

– А если считать, что девки выжили, стало быть, наше благополучие и свобода на волоске?

– Как на пороховой бочке мы сидим, если так, – последовал ответ «богородицы».

– Ежели бы матушка его захворала, то он отвёз бы её к врачам в Самару или б врача в деревню привёз, – с задумчивым видом рассуждал Андрон. – А вот девок везти в город не с руки ему.

– Так и есть, не сруки, – согласилась Агафья.

– И как же быть нам теперь? – напрягся Андрон. – Сидеть и дожидаться, когда к нам не попы, а уже жандармы с арестом пожалуют?

«Богородица» не сразу ответила на его вопрос.

– Пошли-ка ты в деревню Савву Ржанухина, – предложила она. – Пусть войдёт в избу Звонарёвых под каким-нибудь предлогом, на матушку поглядит и в обрат к нам с вестями возвращается.

– А если его в избу не пустят? – заинтересовался Андрон.

– Пусть скажет, что я послала, чтобы на хворую поглядеть, – поморщилась Агафья.

– А для какого ляда глазеть на неё?

– Чтобы мне опосля рассказать о её самочувствии.

– А для чего тебе это надо?

– Чтобы новое лекарство изготовить для её лечения и спасения.

Стук в дверь отвлёк их от разговора. Встав из-за стола, «богородица» поспешила за печь, и в это время в дом вошёл купец Сафронов. Он в нерешительности топтался на месте, ожидая приглашения войти, но Андрон не спешил приглашать его в горницу.

– Чего тебе, сукин сын, снова от меня понадобилось? Разве не разошлись наши пути-дорожки по твоему настоянию?

– Ты это, гм-м-м… Не держи зла за вчерашнее, Андрон, – выдавил с трудом Сафронов. – Мало ли что наговорил я сгоряча. Но пойми, не в себе был я.

– Ты только за этим и пришёл? – округлил глаза старец.

– Да нет, гм-м-м… – смутился Сафронов. – Я это… По делу я. Супруга моя снова хворает.

Андрон покосился на печь, за которой сидела Агафья, затем перевёл взгляд на гостя.

– А почему ты к нам за помощью явился? – спросила, выходя из «убежища», «богородица». – Кто тебя надоумил, что мы снимем хворь с твоей жены? Ты к доктору ступай, друг сердечный, они на то и учатся, чтобы людей лечить.

– Да был уже доктор, а толку-то, – с негодованием высказался Сафронов. – Он сказал, что операцию делать надо, а супруга моя ни в какую под нож ложиться не хочет.

– А хворь у неё какая? – заинтересовалась Агафья. – Доктор что говорит?

– Доктор говорит, что щитовидка у неё не в порядке и резать надо её, – пожимая плечами, ответил Сафронов.

– И давно её хворь эта мучает? – поинтересовалась Агафья.

– Да не так чтобы очень, – вздохнул Сафронов.

– А почему ты решил, что я её вылечу? – покосилась на него Агафья.

– Помнится, захворал я, – стал отвечать Сафронов, – а старец мне снадобья твои принёс. Я ими сам вылечился и супругу свою вылечил.

– Дурень ты дурень, купец полоумный, – качая укоризненно головой, проворчала Агафья. – Я ведь снадобье то для тебя, а не для жены твоей готовила. Лекарства мои тебя вылечили, а её – нет.

– Как это? – удивился Сафронов. – Да она ведь расцвела вся и больной совсем не казалась.

– Моё снадобье не вылечило её, а лишь хворь притупило, – пояснила Агафья. – А теперь всё в обрат возвращается.