Христоверы

– И кто он? – напряглась Агафья, краснея от гнева. – Кому ты выболтал нашу тайну, ишак безмозглый?

– Знаешь что, не забывайся, – буркнул старец угрюмо. – Я не дозволяю…

– Молчи, дурень безмозглый! – повысила голос Агафья. – Из-за тебя мы попали в вонючее болото, и оно всё больше и больше затягивает нас в ил.

– Ну, было дело, проболтался я жиду Давидику о своём житие-бытие, – стал оправдываться Андрон. – Перебрал водки, и на чёртовы откровения потянуло, выговориться вдруг приспичило. А он обещанье мне дал, что всё услышанное от меня навсегда забудет.

– Вот тебе и забыл! – вскричала Агафья раздражённо. – Судя по всему, это он купцу всё рассказал. А ежели до жандармов сей слух докатится? Как считаешь, что с нами тогда станется?

– Чую, уходить нам пора из Самары, Агафья, – уводя глаза в сторону, пробубнил Андрон. – И не только из Самары, а за границу без оглядки драпать. Бедствовать там не будем, денег у нас на десять жизней хватит.

– Уходить, уходить, – озлобленно проворчала Агафья. – Думать давай, как из беды выворачиваться. А за границу бежать с бухты-барахты не получится. Бумажные деньги там не нужны, золото и бриллианты при себе иметь надо.

– А я бумажные деньги в счёт не беру, – огрызнулся Андрон. – У нас и драгоценностей достаточно.

– Это которые в скиту припрятаны? – ухмыльнулась Агафья. – Того золота нам хватит, чтобы жить кое-как и во многом нужду терпеть. Нам во много раз золота больше надо, чтобы жить там припеваючи и ни о чём не думать.

– А мы у Давидика недостающее заберём, – сказал Андрон. – Он рассказал о нас всё Сафронову, а значит, и задолжал нам в полной мере.

– Так он и отдаст тебе своё золото, – усомнилась Агафья. – Он теперь свои богатства так припрячет, что не дотянешься до них никогда.

– А для чего до них дотягиваться, – ухмыльнулся Андрон. – Половина всего, что он имеет, моя. Он много лет от меня кормился, когда у меня рудник был и копи изумрудные. Тогда я песок золотой и камни драгоценные ему передавал, а он из них цацки разные выделывал.

– То счастливое время ушло, забудь о нём, – покачала головой Агафья. – Ты давал ему сырьё, а он из него вещи делал. За сырьё возьмёшь одну цену, а за изделия во много раз дороже. Так что не известно, кто кого кормил, ты его или он тебя.

– Он предал меня, и значит, я заберу у него всё, – угрюмо буркнул Андрон.

– Всё, хватит на сегодня переливать из пустого в порожнее, – встала из-за стола Агафья. – У меня голова от всего разболелась.

– Нет, не хватит! – заартачился Андрон. – Садись, мы не договорили ещё. Капли свои вон выпей, и голова пройдёт. А у меня вот душа болит и сердце ноет. Чем такую хворь вылечишь?

– Про напитки хмельные даже не думай, – строго предупредила Агафья. – Сейчас надо держать нос по ветру и ухо востро. А для души твоей хворой я тоже лекарства найду. Теперь больше не выпущу тебя из-под своего присмотра.

Предупреждение «богородицы» подействовало на старца удручающе.

– Ну вот, опять ты за своё?! – возмутился он. – А между прочим я перед Давидиком раскрыл свою душу по твоей вине. Выпить ты мне не разрешаешь, слушать меня о былом не желаешь, а я… Столько на душе моей накопилось, что выхода требует.

Выслушав Андрона, Агафья побледнела от гнева.

– Когда ты пьёшь, облик свой теряешь и делаешься дурак дураком! – набросилась она на старца. – Язык твой помелом становится и мелет всё, что в башку взбредёт! А пить я тебе не даю потому, что люди божьи спиртное на дух не переносят.

– Божьи люди… Божьи люди… – вспомнив прошлое, поморщился Андрон. – А нельзя было нам как-то иначе тогда поступить?

– Как это? – взглянула недоумённо Агафья.

– Как-как, без хлыстов обойтись.

– А чем это тебе нынешний облик не нравится? – покосилась на Андрона Агафья. – Ты «кормчий», ты «Христос», ты всеми почитаемый старец. Ты уже вжился в свою роль так хорошо, что ни у кого и сомнений не возникает, что ты «святой» человек.

– Всё это так, но у меня внутри странное чувство, – вздохнул Андрон. – Будто я не я вовсе, а какой-то другой человек. От многого приходится отказываться и жить по правилам, мне неприемлемым.

– Зато у тебя есть то, о чём многие только мечтают, – возразила Агафья. – Это власть над людьми и источник дохода. Ты богатеешь, ничего не делая, и спиртное не пьёшь, что делает тебя здравомыслящим человеком.

– Вот и приходится к Давидику изредка в гости хаживать, чтобы страсти накопившиеся унять, – с сожалением высказался Андрон. – Попить вдосталь, поесть чего захочется. А выпьешь, то и на разговоры задушевные тянет. Порой утром вспомнить не могу, чего вечером молол мой язык.

– Как бы то ни было, ко всему готовиться надо, – вздохнула Агафья. – Как к хорошему, так и к плохому. Заодно и к бегству готовыми быть тоже надо, мало ли чего ждёт нас впереди.

– А с Сафроновым и ювелиром что делать? – посмотрел на неё Андрон. – Так и ждать сюрпризов от них?