Хроники Арехина

Капелица с той минуты, как сошел с пролетки, молчал. Недомогание не вернулось, по крайней мере, на вид он был здоров. Но выглядел, как ребенок, которому вместо обещанного слона в цирке показали корову. Похоже, не произвел огурец впечатления.

Бывает.

Совсем неспешно — нет достоинства расстаться с мечтой впопыхах — они стали обходить странное сооружение. Видны были швы, словно огурец сначала разрезали ножом на ломтики и вдоль, и поперек, а потом ломтики сложили, постаравшись воспроизвести прежнюю огуречную форму.

— И на это пошла сотня тысяч? — Капелица не смог скрыть разочарования.

— Не судите опрометчиво, дорогой Капелица, — из-за огурца вышел человек в рабочей одежде. Но лицо не обманет, на лице все написано — и порода, и высшее техническое училище, и много такого, что сразу и не разобрать. — Какое сотня! Три сотни, это будет вернее. А нужно бы — миллион, и, надеюсь, он у меня будет — настоящий, золотой миллион, чтобы привести снаряд в достойное состояние.

— Это и есть ваш гравитационный дирижабль, Рагозинцев?

— Что, не верится? Он, другого такого нет.

— Простите, — вступил в разговор Арехин, — Вы — инженер Рагозинцев, правильно?

— Правильно, Рагозинцев и есть, — Капелица представил инженера. — А это — Александр Александрович Арехин, специальный отдел Коминтерна.

— Как же, как же, слышали. В Коминтерне создали шахматный отдел?

— Пока нет. Пока создали исследовательский отдел.

— О, понятно. Собственно, я нечто подобное и предполагал, когда взял на себя смелость обратиться в Москву со своим проектом.

— Это — гондола дирижабля? — Арехин видел, что инженер пытается скрыть нервозность за показной уверенностью, даже развязностью.

— О нет, совсем нет. Это и есть сам дирижабль, маэстро.

— То есть?

— То есть это аппарат для гравиплавания, иными словами для передвижения в пространстве, где существуют силы притяжения.

— И где они существуют?

— Везде! Куда бы вы ни пошли, всюду вы будете ощущать земное притяжение, разве не так? Так! А если вы покинете Землю и унесетесь в пространство, там на вас будет действовать притяжение нашего солнца и планет. А если вы удалитесь от солнца на изрядное расстояние, все равно остается притяжение центра галактики!

— Давайте не спешить покидать наше Солнце. У нас еще много дел на Земле и поблизости — на Луне, Марсе… Вы говорите, что этот ваш аппарат…

— Гравилет.

— Что ваш гравилет способен передвигаться и даже летать без посторонних приспособлений, моторов и всего прочего?

— И говорю, и пишу. Идея-то проста, стоит поднять голову от земли к небу: на тело, погруженное в гравитационное поле, действует сила, равная вытесненной телом гравитационной составляющей. Нет нужды в моторах, когда есть гравитационные паруса. В небе, в межпланетном пространстве будут плавать стальные дредноуты, бесшумно меняющие курс и причаливающие к Луне. Или к Земле. Тихо-тихо. Сейчас я заканчиваю статью для Nature, в которой излагаю основные принципы моей теории. Одно удерживает меня: не повредит ли публикация новой революционной России? Ведь если в той же Британии или в Северо-Американских Соединенных Штатах узнают о моей теории, они быстро построят воздушно-эфирный флот и смогут контролировать надземное пространство нашей страны и всего мира.

— Почему это построят именно они? А мы что будем делать?

— Не знаю. Я уже полгода прошу, умоляю, требую предоставить мне сто тысяч рублей золотом для продолжения работ, но вместо денег мне прислали вас. Поймите, я польщен, что шахматный маэстро и физик с химическим уклоном тратят свое время, едут на Урал и все такое. Но скажите откровенно: вы мне денег привезли?

— Мы привезли большее, чем деньги. Мы привезли совет.

— Совет? Как нам обустроить воздухоплавание? — Рагозинцев усмехнулся. — За совет, конечно, спасибо…

— Не только совет, но и предписание — перевести вас и лиц, которые вы сочтете необходимыми дли работы, в Тулу, где будет организовано производство эфирных дирижаблей в масштабах, необходимых для свершения мировой революции. Для этого будут выделены и средства, и производственные ресурсы, и квалифицированная рабочая сила. Разумеется, сначала мы должны убедиться, что теория и практика строительства эфирных дирижаблей-гравилетов имеет реальное обоснование и реальные перспективы.

— Вы должны убедиться — или это я должен убедить вас?

— В данном случае это все равно. Думаю, вам стоит постараться, это в ваших же интересах, — Арехин сейчас был не злым следователем, а следователем нудным, что в случае с Рагозинцевым, вероятно, было наиболее эффективным решением. Хотя так, навскидку оценивая человека, недолго и ошибиться.

Что делать.

— Вот перед вами эфирный дирижабль. Масса тридцать восемь тонн, соответственно, теоретическая грузоподъемность равна также тридцати восьми тоннам. Но на практике из-за несовершенства гравитационных парусов, необходимости иметь резерв для маневра и ряда других причин рекомендуемый груз ограничен пятью тоннами.

— Что входит в понятие «груз»?