Хрустальный замок

– В красную, – хихикнул Бука, прислушивающийся к разговору.

– Почему сразу в красную? – подозрительно покосился на него Рыжик.

– Да у тебя сдвиг по фазе на красном, – расхохотался во всю глотку Бука.

Рыжик обиженно засопел.

– Хватит тебе уже, – одернула Буку Чумазуля и звучно хлопнула его ладонью между лопаток, отчего мальчишка запнулся и едва не растянулся на земле. – Чего к человеку цепляешься?

– И ты туда же, – недовольно буркнул Бука. – Нашла, кого защищать. Да если хочешь знать, он еще вреднее меня.

– Неправда! – выпятил грудь оскорбленный Рыжик. – Просто я как ты делаю.

– А я как ты!

– Господи, как вы мне оба надоели! – воздела очи горе Чумазуля. – Не пойму, чего столько лет делят и грызутся.

– Скучно им, – сказал молчавший до того рассудительный Черныш. – Вот и забавляются как могут.

– Ничего мы не забавляемся, – проворчал Бука.

– А еще претворяете в жизнь Их заветы, – добавил Черныш.

– Какие еще заветы? – Бука свел брови на переносице.

– Точно! – поддакнула Чумазуля. – Им нравится, когда все поодиночке. И когда грызутся друг с другом – так уж точно не сойдутся.

– Ну-у, – протянул Бука и поскреб затылок. Возможно, подобная мысль ему в голову не приходила. – Может, и так. Только все равно не я начал.

– Хочешь сказать, я? – опять вскинулся Рыжик.

– Да прекратите вы уже лаяться, как две собаки, – вздохнула Саша.

– Красные, – брякнул Мишка, и Рыжик с Букой уставились на него. – Это шутка. – Ребята не отрываясь продолжали смотреть. – Глупая, – добавил Мишка.

– Во-во, – сказал Бука, отвернулся и щелкнул пальцами. Шевелящийся холм опал, словно из него выпустили воздух, и втянулся в землю, а на его месте вырос антрацитовый куст в виде лохматого протуберанца.

– Спасибо, – сказал Рыжик и улыбнулся.

– Э-э, – только и отмахнулся Бука.

Рыжик прищурился, и ветви куста объяло едва приметное голубоватое пламя.

– Вот так, – сказал Рыжик и кивнул сам себе.

– Красотища! – прицокнула языком Чумазуля. – Можете же не грызться.

– Я много чего могу, – пробурчал Бука, сунул руки в карманы и затопал прочь. – Ну, идем, что ли?

Бука топал далеко впереди, за ним шли Рыжик и Чумазуля, о чем-то увлеченно беседуя вполголоса. Черныш молча прислушивался к разговору, и лицо его становилось то хмурым, то непроницаемо-отрешенным. Шествие замыкали Саша с Мишкой.

– Странные они какие-то? – тихо сказал Мишка, чтобы его кто-нибудь ненароком не услышал.

– Кто? – обернулась к мальчику Саша.

– Да все.

– А мне их почему-то жаль.

– Их? Почему?

– Одинокие они и у каждого какое-то свое горе.

– Какое еще горе?

– Не знаю, я просто чувствую. А ты разве не чувствуешь?

– Н-нет, – неуверенно ответил Мишка, прислушиваясь к себе.

Ничего такого он не ощущал. Да, эти люди действительно какие-то не такие, неправильные, что ли. Не злые и не добрые, не бессердечные и не чуткие, боятся и прячут свой страх глубоко в себе, как Чумазуля или Черныш, или выплескивают его на других в виде жестокости, стараясь показать, какие они отважные и значительные. С новенькими осторожничают и явно что-то скрывают, что-то очень важное. От этого Мишке не по себе. Нет, отсюда нужно бежать, бежать сломя голову. Но куда? И, главное, как?

– Зря мы все-таки сюда полезли, – сказал Мишка.

– Ничего не зря, – возразила Саша. – Посмотри, какая красотища вокруг.

– Липовая… красотища, – вздохнул Мишка. Переубедить девочку казалось ему делом практически безнадежным.

– Не пониманию, чего ты все дергаешься? Тот сказал, что никого здесь насильно не держат – значит, все в порядке.

– А почему тогда не отдаст замок?

– А-а, какой хитренький! – Саша прищурила правый глаз. – А ты бы отдал ключ от своего дома кому ни попадя?

– Нет. Но я бы кого ни попадя не пустил в дом. Или выгнал, если бы он залез. – Мишка немного подумал и добавил: – Ну, или выпустил.

– Нас выпустят, – уверенно заявила Саша. – Когда мы к ним придем и попросим.

– А чего у Тота сразу не попросила? – Мишка уже начинал злиться.

– Да ты же сам видел, что он законченный болван: не могу, не знаю!

– Ладно, чего уж теперь, – проскрипел Мишка и отвернулся.

Совсем рядом, руку протянуть, из земли вытянулся, изгибаясь змеей, огненный жгут, достиг метра с небольшим, выпустил нечто похожее на листья, а на верхушке из огненного мотка распустился прелестный цветок. Мишка непроизвольно отшатнулся – огненных феерий в любом виде он побаивался. Но Сашу цветок заинтересовал.

– Какая красота! – Девочка приблизилась к цветку и протянула руку.

– Осторожно, обожжешься! – крикнул Мишка.

– Да нет, это холодный огонь, – засмеялась Саша и коснулась пальцами головки цветка, сплетенной из жгутиков разноцветного пламени. – Видишь? – Цветок качнул головкой и сложил лепестки. – Он сам боится.

Мгновением похже цветок рывком расправил лепестки и выбросил язычок пламени. Огонек упал на сарафан девочки и заскакал по нему, словно живой, оставляя горелые места, которые тут же начинали тлеть и чадить.