Читаем Киану Ривз: победы, печали и правила жизни полностью

Мы узнаём, что доктор Бэкхем всю свою жизнь посвятил работе. В его ремесле приходится допускать, чтобы дети дошли до критической точки, а это почти неизбежно сопряжено со страданием. У него нет жены («Женщины любят проводить время с теми, с кем они встречаются», – отмечает он), нет детей. Его символически отцовская работа поглотила его. «Если товарищ спас тебя, – писала Секстон, – ценой своей жизни, / значит мужество его было не мужеством, / а любовью; любовью простой, как мыло».

Для создания драматического эффекта фильм Ноксон подчеркивает глубокую усталость Киану, вкравшуюся в его экранный образ, но то же самое происходит и в фильме 2014 года, благодаря которому Киану вновь становится звездой крутого франшизного экшна. «Джон Уик» начинается со сценария о наемном убийце, которому пошел восьмой десяток. Дерек Колстадт, на счету которого значатся два фильма с Дольфом Лундгреном, наметил на эту роль Пола Ньюмана, но Киану находит в образе Джона Уика что-то свое[475]. Такое решение говорит нам что-то об инстинктах Киану; если Том Круз (к примеру) отрицает ход времени, в свои пятьдесят с лишним вися на самолетах, то Киану минует этот неловкий этап, его приходится даже состарить для роли, потому что он для нее слишком молод, – эта звезда погружается в средний возраст, как в ванну горячего сожаления.

Я могу представить себе, как Киану Ривз снимается в фильмах о Джоне Уике, пока ему действительно не исполнится семьдесят, а может, и до самой своей смерти. Я могу представить, как эту роль будут играть другие люди после него. Возможно, в какой-то момент эти фильмы станут тупее, дешевле и пройдут через сумеречную зону «Роджер Мур в „Виде на убийство“»[476], а я все равно буду их смотреть. Но ничто никогда не сравнится с первым получасом первого «Джона Уика» – наименее характерной и вместе с тем ключевой частью всей саги. Эти полчаса – рамка, которая придает смысл всей картине, превращает все, что происходит далее, в историю утраты, и она все набирает и набирает обороты.

Тут и сцена без реплик с Киану/Джоном Уиком и его умирающей от неназванной киноболезни женой, которую играет Бриджит Мойнахан. И то, как осторожно Киану в последний раз целует ее в лоб и как его тело словно обмякает во время этого поцелуя, будто вся решимость покинула его. «В этой жизни нет смысла, нет логики. Такие вот дни разбросаны среди прочих», – говорит Джону Уиллем Дефо на похоронах его жены. Дефо, как и Киану, играет наемного убийцу – а в данном случае посланника, передающего соболезнования из мира, который Киану оставил, встретив Мойнахан и перестав убивать людей за деньги. Тот мир – мир, лишенный смысла, мир, предлагающий в утешение нигилизм и вытекающую из него свободу.

Перед смертью Мойнахан успела сделать Киану последний подарок – щенка по кличке Дейзи, который должен удержать Киану в реальном мире, как прежде, надо думать, его удерживала жена. В этом фильме Киану идеален не потому, что круто выглядит, используя тактическое оружие или владея ножом в ближнем бое, а потому, что зритель должен поверить, будто Джон Уик обладает подлинной душевной мягкостью, увидеть, как он буквально тает в присутствии этого щенка. До этого самого момента еще мог бы получиться фильм телеканала Hallmark, где Киану в конце концов благодаря собаке Дейзи ждет романтическая встреча на собачьей площадке и он вновь научается любить. Но Киану садится в свой «мустанг», агрессивно дрифтует на нем на аэродроме, где у него взаимопонимание с охранником, потом ввязывается в конфликт с парой русских бандитов на заправке, после чего те вламываются к нему в дом, избивают до потери сознания и уезжают на его машине, убив собаку прямо у него на глазах.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-бестселлер

Нежность волков
Нежность волков

Впервые на русском — дебютный роман, ставший лауреатом нескольких престижных наград (в том числе премии Costa — бывшей Уитбредовской). Роман, поразивший читателей по обе стороны Атлантики достоверностью и глубиной описаний канадской природы и ушедшего быта, притом что автор, английская сценаристка, никогда не покидала пределов Британии, страдая агорафобией. Роман, переведенный на 23 языка и ставший бестселлером во многих странах мира.Крохотный городок Дав-Ривер, стоящий на одноименной («Голубиной») реке, потрясен убийством француза-охотника Лорана Жаме; в то же время пропадает один из его немногих друзей, семнадцатилетний Фрэнсис. По следам Фрэнсиса отправляется группа дознавателей из ближайшей фактории пушной Компании Гудзонова залива, а затем и его мать. Любовь ее окажется сильней и крепчающих морозов, и людской жестокости, и страха перед неведомым.

Стеф Пенни

Современная русская и зарубежная проза
Никто не выживет в одиночку
Никто не выживет в одиночку

Летний римский вечер. На террасе ресторана мужчина и женщина. Их связывает многое: любовь, всепоглощающее ощущение счастья, дом, маленькие сыновья, которым нужны они оба. Их многое разделяет: раздражение, длинный список взаимных упреков, глухая ненависть. Они развелись несколько недель назад. Угли семейного костра еще дымятся.Маргарет Мадзантини в своей новой книге «Никто не выживет в одиночку», мгновенно ставшей бестселлером, блестяще воссоздает сценарий извечной трагедии любви и нелюбви. Перед нами обычная история обычных мужчины и женщины. Но в чем они ошиблись? В чем причина болезни? И возможно ли возрождение?..«И опять все сначала. Именно так складываются отношения в семье, говорит Маргарет Мадзантини о своем следующем романе, где все неподдельно: откровенность, желчь, грубость. Потому что ей хотелось бы задеть читателей за живое».GraziaСемейный кризис, описанный с фотографической точностью.La Stampa«Точный, гиперреалистический портрет семейной пары».Il Messaggero

Маргарет Мадзантини

Современные любовные романы / Романы
Когда бог был кроликом
Когда бог был кроликом

Впервые на русском — самый трогательный литературный дебют последних лет, завораживающая, полная хрупкой красоты история о детстве и взрослении, о любви и дружбе во всех мыслимых формах, о тихом героизме перед лицом трагедии. Не зря Сару Уинман уже прозвали «английским Джоном Ирвингом», а этот ее роман сравнивали с «Отелем Нью-Гэмпшир». Роман о девочке Элли и ее брате Джо, об их родителях и ее подруге Дженни Пенни, о постояльцах, приезжающих в отель, затерянный в живописной глуши Уэльса, и становящихся членами семьи, о пределах необходимой самообороны и о кролике по кличке бог. Действие этой уникальной семейной хроники охватывает несколько десятилетий, и под занавес Элли вспоминает о том, что ушло: «О свидетеле моей души, о своей детской тени, о тех временах, когда мечты были маленькими и исполнимыми. Когда конфеты стоили пенни, а бог был кроликом».

Сара Уинман

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Самая прекрасная земля на свете
Самая прекрасная земля на свете

Впервые на русском — самый ошеломляющий дебют в современной британской литературе, самая трогательная и бескомпромиссно оригинальная книга нового века. В этом романе находят отзвуки и недавнего бестселлера Эммы Донохью «Комната» из «букеровского» шорт-листа, и такой нестареющей классики, как «Убить пересмешника» Харпер Ли, и даже «Осиной Фабрики» Иэна Бэнкса. Но с кем бы Грейс Макклин ни сравнивали, ее ни с кем не спутаешь.Итак, познакомьтесь с Джудит Макферсон. Ей десять лет. Она живет с отцом. Отец работает на заводе, а в свободное от работы время проповедует, с помощью Джудит, истинную веру: настали Последние Дни, скоро Армагеддон, и спасутся не все. В комнате у Джудит есть другой мир, сделанный из вещей, которые больше никому не нужны; с потолка на коротких веревочках свисают планеты и звезды, на веревочках подлиннее — Солнце и Луна, на самых длинных — облака и самолеты. Это самая прекрасная земля на свете, текущая молоком и медом, краса всех земель. Но в школе над Джудит издеваются, и однажды она устраивает в своей Красе Земель снегопад; а проснувшись утром, видит, что все вокруг и вправду замело и школа закрыта. Постепенно Джудит уверяется, что может творить чудеса; это подтверждает и звучащий в Красе Земель голос. Но каждое новое чудо не решает проблемы, а порождает новые…

Грейс Макклин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное