Киану Ривз: победы, печали и правила жизни

Киану играет Боба Арктора, очередного скатывающегося в пучину мрака наркомана, подсевшего на вещество «С», что создает трудности, поскольку в реальности Арктор – Фред, коп из отдела по борьбе с наркотиками, работающий под прикрытием на департамент шерифа. В офисе Фред надевает «шифрокостюм», скрывающий его внешность за постоянно меняющимся калейдоскопом чужих лиц, так что даже его начальство не имеет представления о том, как он выглядит в реальной жизни. Отдавая ему приказ сосредоточить расследование на Бобе Аркторе, они не осознают, что просят его следить за самим собой.

И опять же: звучит это гораздо «глючнее», чем есть на самом деле. Способ повествования порой отражает психический сдвиг Киану, но это вовсе не фильм о том, что есть реальность, как принято полагать. Нам почти сразу становится известно, что Киану – это одновременно Боб и Фред, и потом мы наблюдаем, как разрушается сознание и того и другого. В фильме есть невероятно смешные моменты, особенно когда на экране появляются Роберт Дауни-младший и Вуди Харрельсон, вечно препирающиеся соседи Арктора по запущенному дому, и история превращается в суровый ситком 90-х о соседях с необратимо спутанным сознанием. Что-то вроде «Два парня, девушка и парень, который считает себя двумя разными парнями», или мрачный ремейк «Сайнфелда», где Киану – это Джерри, в чьем доме все тусуются, Вайнона Райдер – Элейн, Дауни – это плетущий интриги Крамер, а Харрельсон – Джордж.

Более того, это фильм о наркотиках, где играет куча актеров, на собственном опыте знающих, чем чреваты запрещенные вещества, в том числе Райдер (которую после ареста за кражу в магазине обвинили в хранении рецептурных препаратов, полученных нелегальным путем), Дауни (кто не раз признавался виновным в ненасильственных преступлениях, связанных с наркотиками, и чей путь к супергеройскому искуплению лежал через тюремный срок и реабилитационный центр) и Харрельсон (арестованный в 1996 году за посадку четырех конопляных семечек в Биттивилле, штат Кентукки, в знак протеста). А Киану, играющий копа из отдела по борьбе с наркотиками, выдающего себя за наркомана, дружил с Ривером Фениксом и был сыном человека, пойманного с наркотой и севшего в тюрьму. Может, такой кастинг и случаен, но с этим не согласится ни один уважающий себя параноик.

«Помутнение» – одна из самых традиционно автобиографичных книг Дика, вымышленный рассказ об одном из самых мрачных периодов его жизни. В 1970 году сорокадвухлетний Дик плотно сидел на амфетаминах, и Нэнси, на которой он был в то время женат, ушла, забрав с собой их трехлетнюю дочь Иссу.

«Мне требовалось общество, – рассказывает он в интервью 1974 года. – Я наводнял дом людьми. Готов был принять кого угодно. Потому что одни только голоса, их шум, галдеж в гостиной – да все, что угодно, держало меня на плаву. Я буквально не имел возможности наложить на себя руки, потому что вокруг кипела жизнь»[435].

Дом в округе Марин вскоре обрастает определенной репутацией, и Фил окружен сменным скопищем двадцатилетних фриков и торчков и втянут во все более бескомпромиссную контркультуру Области залива Сан-Франциско образца начала 1970-х.

Он перестает писать, продолжая принимать свыше тысячи таблеток метамфетамина в неделю. Далее, осенью 1971 года, кто-то проникает в его дом, роется в картотеке и крадет ряд личных вещей – пистолет и хорошую стереосистему. Это ограбление будет мучить Дика годами. В его списке подозреваемых – копы из отдела по борьбе с наркотиками, религиозные фанатики, Общество Джона Бёрча[436], сотрудники государственных спецслужб или каких-то служб поважнее государственных.

В начале 1972 года он принимает приглашение выступить на научно-фантастической конференции в Ванкувере, резко переезжает в Канаду насовсем, после чего выживает после попытки покончить с собой, что приводит его к первому за несколько десятков лет отказу от амфетаминов. «Помутнение» – первая книга, которую он дописал без спидов в организме, свидетельство завершения золотого века наркотиков в Америке, роман, посвященный его знакомым, погибшим или оставшимся инвалидами наркоманам, в том числе «Филу» (страдающему, как говорится в книге, от «непоправимого ущерба, нанесенного поджелудочной»).

«В „Помутнении“ описано все, что я видел своими глазами, – рассказывает он в интервью после публикации книги в 1977 году. – Я хочу сказать, что видел кое-что и похуже, чем описал в „Помутнении“. Я видел людей, доведенных до состояния, когда они не могли закончить фразу – просто не могли сформулировать предложение. И это было перманентно, на всю жизнь. Молодые люди. Им было лет восемнадцать-девятнадцать, и то, что я видел, знаете, было просто настоящей картиной ада».