Киборг-национализм, или Украинский национализм в эпоху постнационализма

Оранжевый Майдан в Киеве, как сформулировал Ющенко в обращении к Европейскому парламенту 23 февраля 2005 года «Конец многовекторной политики Украины», – это символ новой Европы, символ континента, который никогда не вернется к тоталитаризму, этническим чисткам, голоду. Это символ граждан, которые готовы отдать свою жизнь за свободу, за победу демократии, за право жить в объединённой и свободной Европе. Свободу нельзя остановить ни в Европе, ни в мире. Оранжевая революция засвидетельствовала принадлежность Украины к европейской цивилизации не только географически, но и политически, духовно, ментально. Демократия победила, несмотря на высокую цену, которую украинцы и я лично (курсив наш— И.Ж., С.Ж.) заплатили за это. Это стало возможным только благодаря рождению настоящего гражданского общества в Украине, появлению сильного среднего класса, независимых политиков, журналистов, бизнесменов, честных судей, чиновников и честной милиции… Сегодня моя страна стоит на пороге новых решающих изменений… Победа демократии фундаментально изменила мою страну.[207]

Вопрос, возникающий в связи с этим сообщением Ющенко об окончательной победе свободы и демократии в Украине, – почему «новый национализм» микстуры дискурсов национализма и либерализма, всё ещё требует от украинских граждан жертвенной готовности «отдать свою жизнь за свободу, за победу демократии, за право жить в объединённой и свободной Европе»? Разве требование жертвы во имя нации не является характеристикой идеологии этнического национализма, а также советского тоталитаризма, с которым так радикально стремятся порвать идеологи «нового национализма»?

Гегемонная борьба микстуры дискурса национализма и либерализма с дискурсом национальных коммунистов

Некоторые украинские интеллектуалы, развивающие идеи об изначальном присутствии «европейскости» и «свободы» в характере украинской нации, считают нерелевантными понятия «национализма» и «националистического» применительно к политикам майданных революций.[208]

Однако большинство идеологов дискурса микстуры национализма и либерализма артикулируют свою позицию именно как истинный, а не номенклатурный (или «карьерный» в терминах В.Черновола) национализм, в котором «свобода нации» как «истинная демократия» является нодальной точкой нового националистического политического воображаемого, в котором «нация» и «демократия» понимаются как хиазматическое целое. Как формулирует украинский политолог и политический активист Остап Кривдюк:

украинская национальная идея принадлежит к идеологическому пространству национального либерализма, идеологии объединения свободы личности со свободой пан-нации через свободу сообщества и пан-этноса.[209]

Не боясь упреков в ксенофобии, идеологи микстуры дискурсов национализма и либерализма выдвигают лозунги этнического национализма, в частности требования различных запретов и репрессий в отношении русского языка и русскоязычного населения, в продвижении которых особенно активно проявили себя украинские писатели – Ю. Андрухович, О.Забужко, И.Карпа и др., маркирующие русский язык как 1) язык «попсы и блатняка» (Андрухович),[210]и 2) «коррумпированной, криминализированной и шансонизирован-ной власти» («Открытое письмо двенадцати аполитичных литераторов про выбор и выборы»),[211] и которые сегодня успешно реализованы в Украине.