Киборг-национализм, или Украинский национализм в эпоху постнационализма

В этом контексте она противопоставляет Сартру Фанона, который, по мнению Батлер, ориентирован не на идеал радикального различия, а на идеал радикального равенства и отказа от эго-цен-тристского индивидуалистского гуманизма в форме трансгрессии идентичностей, основанных на нации, гендере и др.[313] Теоретический проект Фанона, по мнению Батлер, созвучен не «снам об агрессии и действии», но проекту онтологии хрупкостности «интерсубъективного соглашения» как ситуации такой двойственности субъективного и интерсубъективного, которая не позволяет субъекту быть редуцированными ни к позиции 1) индивидуализма ни 2) полного слияния с другим. Концепция «интерсубъективного соглашения», на которую ссылается Батлер, разрабатывается итальянским философом Адрианой Кавареро, которая ориентирована на онтологическую возможность взаимодействия не на основе отношений кожевианского признания, в которых «мы противопоставлены друг другу, требуя признания, которое замещает признающего признаваемым»:[314] ведь оба тела, по словам Батлер, одинаково хрупкостны и незащищены. Кавареро обращает внимание на то, что 1) «мы» – это существа, которые по необходимости выставлены [курсив наш .-И. Ж., С.Ж.] друг перед другом в нашей уязвимости и сингулярности и что 2) наша политическая ситуация состоит в изучении того, «как лучше всего справиться с постоянной и необходимой незащищенностью, при этом не потеряв к ней уважения?».[315]

В качестве способа реализации проекта 1) онтологии хрупкос-тности и 2) альтернативной по отношению к гегелевско-кожевиан-ской концепции «этики касания другого» вместо этики признания Кавареро предлагает особые практики адресации как возможность жизненной экзистенции как осуществления принципов радикального равенства.[316] А именно, – практики адресации и само-адресации посредством личного местоимения «ты». Такая адресация ориентированна на то, чтобы, задавая вопрос «кто есть он или она», не требовать ответа, который нас бы удовлетворил, то есть не допускать ситуации, когда моральное суждение становится способом определения другого вместо адресации к нему как нераспознаваемому.[317]В противоположность альтюссеровским стратегиям адресации как интерпелляции, когда адресация действует одновременно и как 1) осуждение и как 2) самоосуждение субъекта, разрабатываемые Кавареро практики адресации, по мнению Батлер, можно назвать неинтерпеллирующими.

В текстах Фанона, по мнению Батлер, в отличие от Сартра, примером неинтерпеллирующей адресации является его адресация по отношению к своему телу колонизируемого не как потрясенному своей несущественностью/негативностью, но как условию перманентного и открытого вопрошания, направленного к идеалу радикального равенства: «О, мое тело, сделай навсегда меня человеком, который задает вопросы [курсив наш. -И.Ж., С.Ж.]!».[318] Адресуясь так к собственному телу, Фанон, по мнению Батлер, указывает, что только посредством самообращения и самоанализа могут осуществиться практики альтернативной традиционному дискурсу колониализма адресации. В противоположность сартровской концепции взгляда и западноевропейской философской концепции, базированной на признании того, что самосозидание невозможно без насилия, Фанон, по мнению Батлер, демонстрирует иную философскую истину – 1) открытие «себя» невозможно без нераспознаваемого в терминах традиционной гносеологии «ты» и 2) субъективность конституируется именно как способ адресации, который признает ее конститутивно необладающей, несамотождественной. Таким образом, Фанон, по мнению Батлер, призывает к «ты» не для того, чтобы вернуть себе «свою собственную» (этническую, национальную или любую другую) стабильную политическую субъективность, а для того, чтобы установить универсальное как универсальность радикального равенства, которая никогда не существовала на этой предположительно проклятой земле.[319]

По мнению Батлер, Фанон в данном типе адресации не призывает ни к психо-аффективному выживанию, ни к гамлетовскому стремлению «быть» в рамках дискурса раба и Господина. Ведь, если я живу как колонизируемый, то открыть дверь моему сознанию возможно, только закрыв дверь другому, считает Фанон. Это действительно борьба не на жизнь, а на смерть.

В предисловии Сартра к первому изданию книги Фанона Проклятые земли Батлер выделяет пример интерпеллирующего высказывания, которое направлено на интерпелляцию представителей европейской элиты – колонизаторов или французских обывателей, которых Сартр, тем не менее, хочет побудить прочесть книгу Фанона: