Килл крик

Сэм опустил скверно переплетенную книгу:

– Адьюдел живет здесь. В Нью-Йорке.

– Верно, – подтвердил Уэйнрайт. Он достал из кармана свернутый клочок бумаги. – И я знаю, где именно.

Дом был прямо за рекой, в Бруклине. Уэйнрайт нашел на Вашингтон-авеню место, чтобы припарковаться, и четверка выбралась из машины под пронзительный гудок городского автобуса, затормозившего в половине квартала к северу. Они побрели по забитому людьми тротуару мимо пестрой мешанины из магазинов и ресторанов и добрались до острого угла, обозначавшего улицу Адьюдела. Прошли в тишине вдоль шеренги краснокирпичных многоквартирников и особняков – все здания знавали лучшие дни. Дома отбрасывали огромные тени, пучки бурых сорняков пробивались сквозь трещины в бугристом асфальте.

У дальнего перекрестка на ступенях крыльца сидела кучка детей – самому старшему было не больше четырнадцати, – их голоса сливались в причудливый неразборчивый гул. Увидев приближающихся взрослых, ребята замолчали и уставились на чужаков с подозрением.

Сэм кивнул мальчишкам, но те лишь пялились на него. Сэм оглянулся на остальных, замедлил шаг, чтобы никто не отстал. Мор и Уэйнрайт шли сразу за ним, Дэниел, как обычно, тащился позади в одиночестве. «Какой же он тихий», – внезапно подумал Сэм. Весь полет до Нью-Йорка Дэниел просидел молча, с каменным лицом.

Когда они дошли до центра квартала, Сэм спросил Уэйнрайта:

– Так какой адрес?

Уэйнрайт развернул бумажку с цифрами:

– Двадцать шесть сорок шесть.

Сэм приложил руку козырьком к лицу, защищаясь от яркого света, и поискал глазами металлические таблички с номерами.

– Вот он, – указал на здание в двух домах от них.

На табличке над звонком значилось: «ДеЛьюад»

Мор решила головоломку за несколько секунд.

– Это анаграмма, – сообщила она остальным, – анаграмма «Адьюдел».

Сэм кивнул и нажал на кнопку. Откуда-то сверху донесся слабый звук звонка. Сэм оглянулся на перекресток позади. Мальчишки исчезли со ступенек. Улица была пугающе пустой.

Голос из помятого домофона прохрипел:

– Да?

Сэм нагнулся к микрофону и громко спросил:

– Доктор Адьюдел?

Ответа не было, из динамика доносился лишь треск статики.

– Нам нужно с вами поговорить.

Снова молчание.

Мор решительно оттолкнула Сэма в сторону. Она почти прижалась губами к микрофону, словно хотела, чтобы Адьюдел на другом конце провода почувствовал ее горячее дыхание.

– Это насчет Кровавого ручья, – нетерпеливо заявила она. – Открывайте, мать вашу.

Повисла долгая пауза, четверка визитеров у входа нервно переминалась на крыльце. Затем раздалось громкое жужжание – дверь открылась. Даже Мор вздрогнула от этого звука.

Короткий коридор привел их к новым ступеням. Они покричали, но ответа не дождались. Сверху на лестницу падали лучи из светового люка, придавая восхождению научно-фантастический оттенок – свет словно поднимал гостей из тьмы. Откуда-то донеслась резкая атональная музыка, причудливая смесь инструментов – там-там, синтезатор, труба. Это напоминало зловещие приветственные фанфары.

«Черт, во что мы ввязались? – подумала Мор. – Мы ничего не знаем об этом человеке. И заявились к нему домой».

Преодолев лестницу, они увидели новый коридор. Понизу его стены были отделаны роскошными панелями из ореха, поверху – ярко-красной тканью. На другом конце этого похожего на кокон туннеля неожиданно открылась сияющая солнцем комната. Даже издалека Мор могла различить ослепительно-белые стены, увешанные бесчисленными черно-белыми фотографиями в рамках из эбенового дерева.

– Доктор Адьюдел? – позвал Сэм и сделал несколько осторожных шагов по коридору.

Мор подошла к нему, тронула за руку.

– Не нравится мне это, – сказала она, не заботясь о том, что прозвучало это не круто. Это была правда.

– Мне тоже не нравится, – ответил Сэм.

– Добрый день! – донеслось из белой комнаты. – Проходите, пожалуйста. Я вас жду в конце коридора, да?

В голосе чувствовался еле заметный акцент, что-то восточноевропейское.

Мор пошла следом за Сэмом. За ней пошли остальные. Они медленно продвигались по коридору, и свет в его конце становился все ярче.

Войдя в белую комнату, все четверо зажмурились – на несколько мгновений безжалостное солнце ослепило их. У дальней стены Мор различила силуэт сидящего человека. Она поморгала, и смутная фигура обрела черты. Это был мужчина под семьдесят, на голове у него осталось лишь несколько прядей серебристых волос. Одет он был в отглаженные рыжевато-коричневые брюки с бурым кожаным ремнем и клетчатую рубашку. Маленькие глаза прятались за огромными, чрезвычайно толстыми стеклами очков – их обладатель словно глядел на мир со дна обманчиво глубокого пруда. К его креслу была прислонена деревянная трость с серебряной рукояткой в виде львиной головы. Старик улыбнулся странной, кривой улыбкой, но не поздоровался, лишь выжидающе приоткрыл рот.

– Доктор Адьюдел? – сказал Сэм.

Человек в кресле коротко кивнул, но продолжал молчать. Одного за другим он рассматривал гостей так, словно его взору предстали давно потерянные друзья.

Уэйнрайт шагнул вперед:

– Простите, что мы вот так к вам вломились. В смысле, без предупреждения.