Китайская классическая поэзия

Растаял снег
за теплым дуновеньем.

Раскрылся лед

под греющим лучом.

Но растопить

весне не удается

Одно лишь только —

иней на висках.

ПЕРСИКОВЫЕ ЦВЕТЫ В ХРАМЕ ДАЛИНЬ

В четвертый месяц в нашем мире
кончаются цветы,

А в этом горном храме персик

сегодня лишь расцвел.

Я горевал — весна уходит,

ее вернуть нельзя.

Как мог я знать, что по дороге

она зайдет сюда.

ЦИНЬ

Мой цинь я поставил
на тонкий изогнутый столик.

Я ленью охвачен,

а чувства теснятся во мне.

Какая забота

мне струны тревожить рукою?

Их ветер ударит —

и сами они запоют.

ПОСЛЕ ВОССТАНИЯ ПРОЕЗЖАЮ МИМО ЛЮГОУСКОГО ХРАМА

В девятый месяц во всем Сюйчжоу
с недавнею войной

Печали ветер, убийства воздух

на реках и в горах.

И только вижу, в одном Люгоу,

где расположен храм,

Над самым входом в него, как прежде,

белеют облака.

НОЧНОЙ ДОЖДЬ

Сверчок предрассветный
кричит и опять затихает.

Свеча, угасая,

то меркнет, то снова светлеет.

За окнами ночью

дождя узнаю приближенье:

В банановых листьях

рождаются первые звуки.

ПОСВЯЩАЮ ПЕЧАЛЬНОМУ СТРАННИКУ

Прибрежной ивы холодная тень
на сырой от дождя земле.

Прилетного лебедя частый крик

в обещающей снег высоте.

Причалил к песку одинокий гость,

чтобы на ночь прервать свой путь.

Вода обегает речной тростник,

и луна заполнила челн.

НА ДОРОГЕ ЗА СТАРОЙ ЗАСТАВОЙ

Горы и реки
на этой Ханьгуской дороге.

Пылью покрыты

у едущих путников лица.

Тягостно-грустно

с родной стороной расставанье...

Ветер осенний

поднялся из древней заставы.

ВО ДВОРЕ ПРОХЛАДНОЙ НОЧЬЮ

Роса на циновке —
и капли ее как жемчуг.

Мой полог под ветром —

и тень его словно волны.

Сижу я печальный —

с деревьев листва слетает.

В садовой беседке

так много луны сегодня.

КРАСНЫЙ ТЭНОВЫЙ ПОСОХ [144]

И друзья и родные,
перейдя через Шэнь, распростились.

И коляски и кони

у реки повернули обратно.

И единственный только

старый посох из красного тэна,

Неразлучный мой спутник,

всю дорогу прошел издалёка.

РАННЕЙ ОСЕНЬЮ НОЧЬЮ ОДИН

Утун у колодца
колышет прохладной листвою.

Валек у соседки

разносит осенние стуки.

Один направляюсь

я спать под нависшую кровлю.

Проснулся и вижу:

луны — половина постели.

ДНЕМ ЛЕЖУ В ПОСТЕЛИ

Я обнял подушку —
ни слова, ни звука, молчу.

А в спальне пустой

ни души, я один с тишиною.

Кто знает о том,

что весь день напролет я лежу?

Я вовсе не болен,

и спать мне не хочется тоже.

НОЧЬ ХОЛОДНОЙ ПИЩИ [145]