Читаем Китайская пейзажная лирика III-XIV вв. (Стихи, поэмы, романсы, арии) полностью

Звучит барабан - "там-там".


Западный ветер

Колышет на мачте флажок.


Крыша родная

Где-то в тумане, там...


Мчимся и мчимся -

Все шире речной поток.


Русло Цзиньшуя*

Скрылось уже из глаз.


Воды Маньцзяна* -

Прозрачность и чистота.


Каменный Будда

Глядит со скалы на нас*,


А за долинами -

Ширь-простор - пустота...


Тихий поселок.

Старый монах на мостках.


Рыбу он удит

И провожает закат.


Машем руками,

Кивает в ответ монах,


Смотрит вослед нам,

А волны - "чань-чань" - журчат.

КОРОТКИЙ СТИХ



Лишь добрался до этого края -

Ветер дунул и дождь закапал.


Одинокий скиталец, найду ли

Я пристанище в мире большом?


Мне достать бы облако с неба

И надеть бы его, как шляпу,


Мне б землею себя укутать,

Как простым дорожным плащом!



НАДПИСЬ НА СТЕНЕ ХРАМА ЗАПАДНОГО ЛЕСА*


Взгляни в лицо горе - тупа вершина.

А сбоку погляди - гора остра.


Пойдешь навстречу - и она все выше,

Пойдешь назад - и ниже та гора...


О нет, гора свой облик не меняет,

Она одна и та же - в этом суть.


А превращенья от того зависят,

С какого места на нее взглянуть.*

БЕГОНИИ



Вея-дыша весной,

Ветер подул восточный,


Луна скользит по окошку,

В воздухе - аромат.


Боюсь, что в саду бегонии

Заснули глубокой ночью.


Фонарь зажег и любуюсь:

Как ярок у них наряд!



В ЦЗИНЧЖОУ*


В дымке даль расплылась,

Ветер взвихрил прибрежный песок.


Плыли тихо - и вдруг

Суетливый и радостный гам.


Словно птичий базар,

Перед нами предстал городок,


И послушная лодка

Подплыла уже к берегам.


Там гадалка в толпе

Нам предскажет, что в будущем ждет.


Барабан-черепаха

Открыться любому готов.


Догорает закат,

И с рекою слился небосвод,


И не слышно нигде

Царства Чуского горестных слов!*

В ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ ОДИННАДЦАТОЙ ЛУНЫ РАСПРОЩАЛСЯ С ЦЗЫЮ У ЗАПАДНЫХ ВОРОТ ЧЖЭНЬЧЖОУ.* В ПУТИ НАПИСАЛ И ПОСЛАЛ ЕМУ ЭТИ СТРОКИ


Голову туманит не вино,

И не от него моя печаль.


Хорошо бы повернуть коня

И галопом поскакать назад.


Он один остался из мужчин

В доме за порядок отвечать.


...Как же одиночество твое

Скрасить я могу, мой младший брат?


Поглядел с вершины - цепи гор!

Нет ни троп на склонах, ни дорог...


Ты еще заметен вдалеке,

И, увидев шапки силуэт,


Я подумал: "Худо ты одет

И, наверно, на ветру продрог..."


А мой конь бредет - и на горе

Словно топчет бледный лунный свет.


Гости постоялого двора

Веселы и радостно поют,


Удивился паренек-слуга:

Отчего я мрачен-удручен?


Знаю, без разлук не проживешь,

Чередой они сквозь жизнь идут,


Но неужто век скитаться мне

Далеко от дома, где рожден?


И сейчас, при тусклом фонаре,

Вспоминаю юные года.


Брат и я - мы в этот дождь ночной

Словно вместе, не разлучены...


В детстве так решили* - чтобы впредь

Не нарушить слова никогда,


И не поколеблют наш союз

Ни почет, ни важные чины!

ВЕСЕННЯЯ НОЧЬ



Тысяч слитков золота достойно

Лишь одно мгновенье в час ночной.


В воздухе - цветов благоуханье,

Наземь пали тени под луной.


Из покоев плавно-плавно льется

Ласковой свирели нежный звук,


А во глубине палаты дальней

Ночь накрыла тьмою все вокруг.



ПРОЕЗЖАЮ ХРАМ ЗОЛОТОЙ ГОРЫ*


За тем селом, где я рожден,

Берет начало Янцзыцзян.


Я стал чиновником - и вот

Доплыл до устья в челноке.


Мне говорили, что в прилив

Здесь волны высотою в чжан,


В холодный день следы от них

Узором стынут на песке.


Есть посреди реки скала,

Что извивается змеей.


Едва исчезнув, вновь она

Встает волнам наперекор.


И я, взобравшись на нее,

Хочу увидеть край родной,


Гляжу на север и на юг,

А вижу только цепи гор!


О доме вечером грущу,

Но к возвращенью - "нет весла".


И все смотрю, как вдалеке

Уходит солнце на покой...


Чуть дунул ветер - и кругом

Река как будто расцвела.


Заря, как рыба, - красный хвост

И тело с яркой чешуей...


Но вот уж над рекой луна,

И лунный свет вокруг меня.


А во вторую стражу* тьма,

В безлунье - черный небосклон.


Вдруг со скалы, среди реки,

К горам взметнулся столб огня,


И огласились берега

Тревожным карканьем ворон.


Когда же воцарилась тишь,

В тревоге я не мог понять,


То демон или человек?

Чей это след? И кто тут был?


От той скалы среди реки,

До гор прибрежных не достать,


Не ведал я - и бог реки

Меня, скитальца, вразумил...


Тебе спасибо, бог реки!

Я понял: в суете мирской


От берега я отделен,

Как та скала, большой рекой!

У ОКНА



У соседей восточных в саду

Много белых растет тополей.


Ночью дождь начался - при дожде

Шум листвы все сильней и сильней.


Мне не спится, сижу у окна,

И совсем бы я был одинок,


Если б стайки ночных мотыльков

Не летели на мой огонек...

В ДЕНЬ ЗИМНЕГО СОЛНЦЕСТОЯНИЯ ГУЛЯЮ ОКОЛО ХРАМА СЧАСТЛИВЫХ ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЙ*


На дне колодца - маленькое солнце:

То спрячется, то тут же вновь блеснет.


Шумит холодный дождик - "сао-сао"

И влагой напитался огород.


Кто из людей подобен господину,

Которого зовут Учитель Су?*


К природе первым он идет навстречу,

Когда еще природа не цветет!

ВТОРЮ СТИХОТВОРЕНИЮ ХЭ ЧЖАНГУАНЯ



Так внезапно и чистый ветер

Заиграл на земле-свирели,


И луна украсила небо

Нарисованной ею рекой.


Если беден, то как для гостя

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сибирь
Сибирь

На французском языке Sibérie, а на русском — Сибирь. Это название небольшого монгольского царства, уничтоженного русскими после победы в 1552 году Ивана Грозного над татарами Казани. Символ и начало завоевания и колонизации Сибири, длившейся веками. Географически расположенная в Азии, Сибирь принадлежит Европе по своей истории и цивилизации. Европа не кончается на Урале.Я рассказываю об этом день за днём, а перед моими глазами простираются леса, покинутые деревни, большие реки, города-гиганты и монументальные вокзалы.Весна неожиданно проявляется на трассе бывших ГУЛАГов. И Транссибирский экспресс толкает Европу перед собой на протяжении 10 тысяч километров и 9 часовых поясов. «Сибирь! Сибирь!» — выстукивают колёса.

Анна Васильевна Присяжная , Георгий Мокеевич Марков , Даниэль Сальнав , Марина Ивановна Цветаева , Марина Цветаева

Поэзия / Поэзия / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Стихи и поэзия
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза