Китайская пейзажная лирика III-XIV вв.

День и ночь на воде...
Я от долгих скитаний устал.

Красота набегающих волн

неподвластна словам.

Острова на воде...

Мы несемся, петляя меж скал.

Крутизна берегов

преградила дорогу волнам.

Голоса обезьян

так печально звучат под луной!

Выпадает роса

на душистых цветах полевых.

Хорошо зеленеют поля

этой поздней весной,

Собираются белые тучи

на скалах крутых.

Дни и ночи мои

бесконечных раздумий полны,

От зари до зари

на душе десять тысяч скорбей.

На Зеркальном Утесе

смотрю, как блестят валуны,

У Сосновых Ворот

раздвигаю сплетенье ветвей.

Не узнает никто,

что здесь было, в долине Трех Рек,

Ни о чем в Девяти Родниках

не расскажет вода.

В этом мире от нас

все чудесное скрыто навек,

И отшельник-даос

свою тайну унес навсегда.

Огоньки чудодейственных трав —

их нигде не найти,

И волшебную яшму свою

затаила река.

Для чего я внимаю

напеву о дальнем пути?

Только лютня замолкнет,

и сразу приходит тоска...

ЗАКАТ ГОДА

Я тоскою охвачен,
никак не усну.

Да и сон не избавит

от горестных дум!

Лунный свет озаряет

снегов пелену,

Дует северный ветер,

и дик и угрюм.

Быстротечное время

проходит — не ждет,

И я чувствую:

старость меня стережет...

ОТПРАВЛЯЕМСЯ В ПУТЬ И ВХОДИМ В НАНЬЧЭН [23]

Не устану веслом
брызги волн поднимать.

Как же мне красотой этой

взор утолить!

И хотя не увижу

заоблачных гор,

Что за счастье — на лодке

по заводям плыть!

БАО ЧЖАО

В ТРЕТЬЮ НОЧЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА ГУЛЯЮ В ЮЖНОМ САДУ

Кувшинки собираю
под яркою луной,

Душистый ветер манит

в заоблачный простор.

Травою непролазной

опутан редкий лес,

Сияющее солнце

играет в складках гор.

Над озером прозрачным

густеет синий дым,

Цветочные узоры,

как на шелку, блестят.

Вина с тобою выпьем

вечернею порой,

Пучком травы душистой

украсим наш халат.

В ЗАКАТНУЮ ПОРУ СМОТРЮ НА ЯНЦЗЫ [24] . ПРЕПОДНОШУ МИНИСТРУ СЮНЮ

В пути так мало
радостных минут!

В закатный час

охвачен я тоской.

Садится солнце.

В тучах гребни гор.

И вот смотрю

во мрак реки ночной...

Речной поток

раздвинул берега,

В густой туман

оделся статный лес.

Лесная даль

без края, без конца.

Грядою туч

сокрыт предел небес.

Все кружит птица,

с другом разлучась,

Зовет его

с небесной высоты.

Постигни душу

птицы в вышине,

И грусть мою понять

сумеешь ты...

Мой господин —

столичный домосед,

Пиры он задает там

каждый день

И все печально

сетует, что я

Живу в глуши

убогих деревень.

ОТВЕЧАЮ ОТШЕЛЬНИКУ СЮ