Клаудиа, или Дети Испании

Девушка сидела у открытого окна спальни и глядела в ночь — настоящую мадридскую ночь, которая в детстве казалась ей полной чудес и волшебных неожиданностей. Но сегодняшняя ночь не сулила ничего, кроме одиночества. В последнее время Мануэль заметно от нее отдалился. Клаудиа знала, что ее возлюбленный опять вернулся к Пепе Тудо, но теперь ее больше расстраивало даже не это, а то, что стала окончательно ясна вся бессмысленность ее надежд занять ведущее положение при испанском дворе. Надо было искать какой-то выход из той новой тюрьмы, в которой она оказалась. Но просто возвращаться к дону Гаспаро, так ничего и не добившись, было и обидно, и стыдно, и Клаудиа лихорадочно искала любой возможности снова изменить свою судьбу, на этот раз уже совершенно самостоятельно. В поисках неожиданного хода она перебирала историю, этикет, философию, политику и многое другое, пока, в конце концов, не решила затеять весьма рискованную игру, толкнув Мануэля в объятия Наполеона. В случае неудачи это грозило ей потерей не только всего того материального благополучия и спокойствия, в которых она последние годы жила, но, возможно, и жизни. Зато в случае выигрыша… И Клаудиа решилась, ловко подала свой план Мануэлю и теперь вот уже третью неделю ждала, когда он вернется и сообщит, что вышло из этой ее затеи. Но сегодня ей, кажется, придется просидеть одной еще одну ночь, с тоской понимая, что единственным развлечением для нее теперь стало ожидание неизвестного финала переговоров премьера.

Часы пробили половину первого. Вероятно, следовало перестать ждать и пойти спать, но неожиданно на лестнице послышались гулкие шаги, дверь распахнулась и, принеся с собой ночную прохладу и запах вянущих листьев, в спальню ворвался Мануэль. Густые волосы его были растрепаны, и грудь поднималась от быстрой ходьбы. Даже не припав к ее руке, Мануэль упал на хрупкий стульчик, едва не развалившийся под напором его вальяжного тела. «Неужели все-таки полный крах?» — подумала девушка, обернувшись к нему и продолжая спокойно стоять у окна в ожидании заключительного рокового удара.

— Дорогая, дорогая Жанлис, — едва выговорил он, переводя дыхание. — Ты не представляешь, что творится сейчас во дворце!

— Во дворце? — Клаудиа отошла от окна и с любопытством посмотрела на Годоя. — Разве во дворце еще может что-нибудь происходить?

— О, Господи, перестань же смеяться, я говорю совершенно серьезно!

— В таком случае успокойся и расскажи толком, что именно происходит сейчас во дворце.

— Заговор, дорогая моя, настоящий заговор.

— Фердинанд?

— Да. Король получил от кого-то анонимную записку и тотчас отправился в кабинет Фердинанда. Там, учинив обыск, он нашел бумаги, полностью изобличающие принца — и теперь в Прадо переполох.

— Наконец-то.

— Что «наконец-то»? — удивился Мануэль.

— Наконец-то нарыв прорвался, и теперь начнет выходить гной.

— Ты так спокойно говоришь об этом…

— Но из-за чего волноваться? — Клаудиа улыбнулась и поднесла к губам Мануэля зажженную пахитоску. — Тебе же, как я вижу, удалось и на этот раз избежать опасности. А ведь одной из первых мер принц, несомненно, считал устранение тебя.

— Да уж. Судя по тем бумагам, что читал нам вслух король, эта слюнявая жаба собиралась первым делом посадить меня в тюрьму без всякого суда и следствия, а королеву сослать в отдаленные имения.

— И при этом оставить короля на месте.

— Вот именно! Однако его величество ничуть не порадовался такой милости…

— Разумеется. Подобное решение, конечно, не делает чести уму принца, хотя…

— Что «хотя»? — переспросил уже вновь попавший под обаяние Клаудии и соблазн женской спальни сразу же успокоившийся Мануэль. Он расслабился и с наслаждением вдохнул пряный возбуждающий дым. Как легко и внятно эта девочка всегда умеет подать любое событие! И где умудряется она добывать такие пахитоски?

— Хотя все это лишь вполне естественные формальности. В результате переворота король оказался бы перед жестким выбором, либо удовлетворить все требования заговорщиков, то есть, поменять весь кабинет министров и уступить место сыну, либо…

— Ты думаешь, они не остановились бы перед насилием?

— Я думаю так же, как, скорее всего, думают и они. Карлос согласился бы с первым вариантом и отправился в добровольную ссылку вместе с дражайшей супругой. Они, как мне кажется, даже особо не расстроились бы, а стали бы жить себе припеваючи, уже и вовсе ничем себя не сдерживая. Так что… этот заговор не столько против них, сколько против тебя, мой милый.

— Ты так думаешь? — Настроение Мануэля снова испортилось.

— Абсолютно в этом уверена. А в каком состоянии твой договор с Наполеоном? Ты успел заключить с ним соглашение?

— Неделю назад мы тайно договорились о захвате Португалии. Я как раз возвращался с переговоров и еще не успел ничего сообщить тебе, как в Прадо, куда отправился первым делом, узнал все эти события.

— Отлично, в таком случае, быть может, еще не все потеряно. Скажи мне, о чем именно удалось вам договориться? И удалось ли подписать какие-нибудь бумаги?