Клинки Приречья (ЛП)

— Ты хотел урок. Так учи его. Ладно, отлично, сейчас ты напуган. Но это не должно ничего для тебя значить.

Проще сказать, чем сделать. Защита мальчика стала агрессивной, понемногу переходя в отчаянное нападение. Ричард позволил ему это. Теперь они сражались молча, хотя фехтовальщик всё время сдерживал себя, чтобы не нанести серьезных увечий. Он начал играть с мальчиком, оставляя ему крохотные зазоры, ровно настолько, чтобы посмотреть, сумеет ли тот воспользоваться преимуществом. Парнишка ухватил примерно половину — остальные либо ускользнули от его глаза, либо тело было недостаточно проворным, чтобы подстроиться под них. Что бы он ни делал, Ричард отражал его атаки, заставляя обороняться.

— Итак… — хрипло проговорил фехтовальщик, — …ты хочешь меня убить или только вывести из игры?

— Я… не знаю…

— Насмерть, — взметнулся клинок Ричарда, — прямо в сердце. Всегда в сердце.

Мальчик замер. Смерть леденила его пылающую кожу. Ричард Сент-Вир опустил острие меча, и поднял снова, чтобы возобновить поединок. Мальчик задыхался, пот катился с него градом — разом от страха и напряжения.

— Хороший удар… может прийтись куда угодно. Тебе решать… будет он легким… или глубоким.

Курносый мальчишка стоял не шевелясь. Из носа у него текло. Он по-прежнему сжимал свой меч, а кровь там и сям струилась по его коже и одежде.

— Ты не плох, — сказал Ричард Сент-Вир. — Но можешь стать лучше. А теперь убирайся отсюда.

— Ричард, у него кровь идет, — тихо сказал Алек.

— Я знаю, что у него кровь. Это, видишь ли, бывает, когда люди дерутся.

— Сейчас ночь, — настаивал Алек, — в Приречье. На улицах смутно. Ты говорил, что не хочешь его убивать.

— Дай мне простыню. — Пот остывал на теле Ричарда, завернувшегося в льняную ткань.

— У нас есть бренди, — сказал Алек. — Я возьму.

— Извиняюсь, что испачкал вам пол кровью, — проговорил мальчишка. Он вытер нос рукавом. — Я плачу от встряски, вот и всё. Это не по-настоящему.

Он не обследовал свои раны. За него это сделал Алек, промывая их бренди.

— Ну ты даешь, — сказал он мальчику. — Я уже целую вечность пытаюсь вывести Ричарда из себя. — Он передал фляжку Сент-Виру. — Можешь допить, что осталось.

Алек расстегнул лохмотья, оставленные мечом от куртки мальчика, и стал стягивать с него рубашку.

— Это девушка, — внезапно объявил он с изумлением повивальной бабки, принявшей младенчика-уродца.

Девица сказала что-то грубое. Плакать она перестала.

— Твою также, — парировал Алек. Его рука нырнула ей в нагрудный карман, извлекая небольшую книжицу, мягкая кожаная обложка которой была теплой и влажной от пота. Он открыл ее и тут же захлопнул.

— Читать не умеешь? — ехидно поинтересовалась девчонка.

— Я не читаю такой вздор. «Фехтовальщик по имени Не-Убий». Такая же была у моей сестры, да и у всех ее подружек. История какой-то благородной девицы, которая возвращается домой после бала и находит в своей спальне поджидающего ее мечника. Вместо смертоубийства выходит случка. Она в восторге. Занавес.

— Нет… — вспыхнув, воскликнула она, — Ты ничего не понял. Глупец. Что ты об этом знаешь?!

— Эй, — заметил Алек. — А ты симпатичная, когда у тебя из носа течет, имей в виду, милашка.

— Глупец! — гневно повторила она. — Глупый ублюдок. — Звонко и четко, будто вкус этих слов был для нее внове. — Да что ты вообще знаешь?

— Больше, чем ты думаешь. Может, у меня и нет твоей редкостной сноровки управляться с клинком, но вот другие твои штучки мне известны. Я знаю, как тебя ублажить.

— О, — вспыхнула она, — значит, вон оно что, приехали. — Вне себя от ярости, она снова не смогла сдержать слез, и оттого разозлилась еще больше. — Меч для тебя — ерунда; книга — вздор… только это ты и способен понять. Да ты ничего не знаешь — вообще ничего!

— Да ну? — выдохнул Алек. — Его глаза сверкали, на высоких скулах проступили красные пятна. — Думаешь, я знаю не все ваши сказки? У моей сестры это были лошади — и настоящие, и выдуманные. — Он взял себя в руки, сумев вернуть себе обычную насмешливость, невозмутимость и язвительность. — Кобылы в стойле, золотые жеребцы во фруктовом саду. Она называла мне их имена. Я ел яблоки, которые она собирала для них, чтобы они казались реальнее. Всё я знаю, — с горечью повторил он. — Волшебные лошади моей сестры были могущественны — она скакала на них по горам и долам и звала их по именам. Но в итоге они ведь предали ее, правда? В итоге от них не было никакого прока, они никуда ее не увезли.

Ричард сидел на краю кровати, позабыв о фляжке с бренди, которую держал в руке. Алек никогда не говорил о своей семье. Ричард даже не знал, что у него была сестра. Он слушал.

— Моя сестра вышла замуж — за человека, которого для нее выбрали, который ей не нравился, которого она боялась. Эти чертовы лошади ждали ее в саду, ждали всю ночь, что она придет к ним. Они бы унесли ее куда угодно, навстречу ее любви, но она не пришла… а потом настал день свадьбы. — Алек высоко вскинул книгу и со всего маху швырнул об стену. — Я знаю об этом всё.

Девушка смотрела не на свою изуродованную книжку, а на Алека.