Книга джунглей. История Маугли

– Я хотел этого? – поднялся на лапы тигр. – О, нет, я хотел не этого. Я хотел забрать жизнь человеческого детеныша. Он же не навсегда ушел. Рано или поздно все они возвращаются, и тебе это известно. – Шерхан не спеша потянулся и медленно отправился прочь, отлично зная, что вся Стая провожает его сейчас взглядом. – А когда он вернется, став другим, став, как все люди, ты еще будешь умолять, чтобы я спас тебя.

Воздушные маневры

ПЕРЕД УЛЬЕМ пчелы увидели странного зверя.

Своими движениями непрошеный гость напоминал обезьяну, но внешне был скорее похож на дерево. Он висел на лиане и тянулся к их драгоценным сотам. А еще у него была заостренная ветка, длинная, как змея, и острая, словно коготь пантеры. Нет, видеть такое чудище пчелам еще не доводилось.

Маугли висел на креплении, которое он сам смастерил и привязал к длинной, сплетенной из лиан веревке. Пчелы крутились возле него, пытались ужалить, но сделать это им мешали листья, закрывавшие и защищавшие тело человеческого детеныша. Маугли долго думал и придумал все-таки, как ему уберечься от пчелиных жал. Он ткнул своей палкой и отколол большой кусок улья.

Не давая сотам упасть вниз, на далекую землю под ногами, он снял их с палки и переложил в плетеный мешок, висевший у него за спиной.

«Отлично работает мой «фокус», однако», – подумал Маугли и даже позволил себе улыбнуться, раскачиваясь на конце веревки, переброшенной через сук росшего на вершине скалы дерева, а затем сброшенной вниз, до самой земли. Очень длинная это была веревка.

– Скажи ему, чтобы перешел ко второй метке, – сказал Маугли, обращаясь к гигантской белке, которую сегодня отрядили ему в помощницы.

– Как прикажешь, – пискнула белка. Она легко скатилась по веревке вниз и бегом направилась к дереву, в тени которого валялся Балу, неторопливо уминавший ягоды с разложенных на его громадном животе веток. А еще вокруг толстого медвежьего живота был обернут и завязан узлом свободный конец спущенной сверху веревки – Маугли придумал использовать тяжелого Балу в качестве якоря.

Рядом с медведем сидело трое зевак, наблюдавших за добычей меда.

– Он похож на баньяновое дерево с четырьмя лапами, – заметил панголин, слизывая нескольких муравьев, имевших неосторожность забраться на его лапу.

– Зачем он таскает листья на себе, когда мог бы их съесть? – удивленно спросила карликовая свинка. Птица-носорог покивала головой, поддакивая свинке. Честно говоря, все происходящее было слишком сложно для их понимания.

– Эй, Балу, – окликнула белка. – Вторая метка.

– О-хо-хо, вы только посмотрите, – сказал панголин, обращаясь к другим зевакам. – Маленькая белочка сказала, и огромный медведь сейчас ее послушается. Чудеса!

Недовольно вздохнув, Балу тяжело поднялся, обронив на землю лежавшие у него на брюхе ветки с ягодами.

– Вот видите? Что я вам говорил? – не унимался панголин.

С удивительной для такого грузного зверя скоростью, Балу обернулся, оскалил на зевак зубы и рыкнул так, что у них задрожали шерсть, чешуйки и перья.

И зеваки тут же испарились – птица-носорог взлетела в воздух, карликовая свинка убежала в кусты, треща ветками, а панголин свернулся в клубок и стал похож на мячик с торчащими из него чешуйками. Даже гигантская белка замерла, хотя и считалась помощницей.

– Вот так-то лучше, – проворчал Балу.

Он подковылял ближе к скале, при этом завязанная у него на животе веревка оставалась туго натянутой под весом Маугли. Балу неторопливо побрел вдоль нескольких прочерченных на земле линий, не слишком при этом задумываясь над тем, какая из них вторая метка, а какая третья.

Висевший на другом конце веревки Маугли опустился, но слишком низко, откуда ему было не дотянуться до улья даже своей палкой.

– Эй! Там, внизу! – крикнул Маугли. – Балу, я же сказал «вторая метка»!

– Что он говорит? – не понял Балу.

– Вторая метка! – повторил Маугли.

– Не слышу, – сказал медведь, оборачиваясь к гигантской белке. – Скажи ему, что я его не слышу.

– Вторая метка! – во весь голос заорал Маугли.

Балу неохотно поплелся назад, разыскивая в грязи линию, которую Маугли называл «второй меткой», вздыхая и жалея о том, что подписался на такую тяжелую работу.

На травянистую лужайку под скалой снова осторожно выбрались зеваки, и панголин шепотом прокомментировал:

– Видели? Теперь детеныш приказывает, и медведь делает, как он скажет. Ну, дела!

– Может, медведь слушается детеныша просто потому, что жалеет его? Ну, знаете, потому что... – неуверенно предположила карликовая свинка.

– Потому что детеныш наверняка сорвется, упадет и разобьется насмерть еще до заката солнца, – закончил за нее панголин.

– Ну, что-то вроде того, – согласилась свинка.

А там, наверху, Маугли начал подниматься вверх, оказался прямо перед следующим ульем и остановился. «Ну, наконец-то», – подумал Маугли, закатывая глаза.

– Вот это совсем другое дело, братишка, – крикнул Балу, задрав вверх голову. – Теперь ты на месте.

Медведь глубоко втянул ноздрями воздух, принюхиваясь к запаху меда, от которого у него сладко заурчало в животе.