Книга про Иваново (город incognito)

Появился Климохин. Вернее, его я знал и раньше. Он уже считался своего рода мэтром и экспериментировал мало, но вдруг встряхнулся и, не боясь сесть в лужу, начал писать так, как раньше не писал, стал цветнее и наблюдательнее.

Появилась Янка Кулишенко, с которой мы сделали альбом-путеводитель «Город художников», открывший для «туристов» свои улицы и проспекты, набережные и скверы, переулки и площади.

Но началось все с Максимычева, и хотя на нынешний вкус многие его картины представляются мне далеко не столь удачными (ровно из‐за той же навязчивой непосредственности, которая в свое время и привлекла мой интерес), я ему благодарен по гроб жизни за то, что он показал мне дорогу в этот Город, не существующий ни на одной карте мира, но реальный не менее, чем Москва или Лондон.

Экскурсия начинается. Прошу за мной!

УЛИЦА МАЯКОВСКОГО

Ивановскую живопись Владимир Маяковский населил своими существами и выдумками.

Тут и пряничные ангелы, летающие с трубами между солнцем и луной, и грустные скрипачи, и вероломные одноглазые клоуны, и девушка, которую перевешивают волосы, и горы, похожие на вышитый цветной ковер.

Короче говоря, полет фантазии.

С первого взгляда может показаться, что такая живопись немножко легковесна, немножко для открытки, но, присмотревшись, обнаруживаешь в ней свои подводные камни, сосредоточенные образы и символы, которые выдают интеллигентного, скрупулезного автора, стремящегося к замысловатым, пестрым, декорированным деталям и сюжетам, а вовсе не к легкомыслию.

Даже солнце и луна выглядят на его картинах как какие-то знаки, а не просто природные тела или явления.

Маяковский пишет циклами: провинциальные пасторали, театр и карнавал, фабричная архитектура, невиданные геральдические зверушки.

Повторяются не только сюжеты и мотивы с «картонными» фабриками или «игрушечными» монастырями, нарочно выполненными в условной манере, но и герои – современные мальвины и пьеро, бродячие музыканты, женщина с щукой, мужчина с птичкой…

Взгляд художника сознателен и сдержан, даже в веселых сценках чувствуется камерность, интровертность подхода. Перед нами взвешенная, любопытная стилизация под некий наив, народное искусство, в которой сочетаются ирония и искренность, склонность к меланхолии и праздничному лицедейству.

Маяковский смотрит на мир сквозь театральные кулисы. Иваново на его работах отличается от реального так же, как персонажи комедии дель арте отличаются от реальных людей. Маска в данном случае не средство что-то спрятать или утаить, а художественный прием, позволяющий автору лучше выявить и удачней выразить интересующие его стороны жизни.

Получается этакий городок в табакерке, но, глядя, как ангел в полусне проплывает над кухонным ножом, поневоле поверишь, что кухонные ножи действительно существуют.

О нем

Елена Толстопятова (выдержка из статьи):

«Владимир Маяковский привнес в наш художественный процесс игровую, смеховую культуру. Он всерьез освоил пластику мастеров „Мира искусства“ и „Бубнового валета“, М. Шагала и А. Тышлера… Герои полотен художника – певцы, музыканты, акробаты, фокусники, ряженые, купальщицы – вовлечены в действия, положенные им по статусу: карнавальные шествия, танцы, музицирование, застолья. Над ними плавают ангелы. Но не довольствуйтесь первым взглядом. Первый взгляд обманет вас, вернее не откроет правды. Художник – наш современник, отражающий драмы и трагедии рубежа веков. При, казалось бы, динамичных действиях полотна В. Маяковского статичны. Как во сне, застывают скрипачи и флейтисты, ангелы и циркачи, воины и купальщицы, собаки, коровы, лошади. Не течет река, не движется лодка. Сновидения сюрреалистов ХX века длятся в XXI».

Он о себе

– Критики пишут: «Театрализация – важный метод освоения реальности В. Маяковским». Вы любите театр?

– Я не могу назвать себя завзятым театралом, но мне интересно, что там происходит, – время от времени хожу на спектакли, смотрю постановки.

– Многие персонажи ваших картин носят маски. Художник, живущий в провинции, вынужден носить какую-то маску?

– Да любой человек – хочет, не хочет – ее надевает. Жизнь разностороння: где-то приходится и сыграть, где-то и самим собой быть. В Иванове поменьше приходится представлять себя другим человеком, в больших городах – побольше.

– Для вас искусство – возможность выпрыгнуть из собственной шкуры или, наоборот, глубже проникнуть в себя?