Книга скорпиона

Арьйи давно уже перестало удивлять его умение читать чужие мысли. Впрочем, почему чужие?..

– …выедем на двух карруках⁷⁶. Солдаты загрузят их завтра, – Маркус уселся на ложе рядом с Арьйи. – Но я думаю, что сейчас нам надо заняться другим.

Он нырнул под льняную простыню. Арьйи зажмурилась от удовольствия, с каждым движением его языка погружаясь всё глубже и глубже в тенистый сумрак, где живут скупые боги счастья… Накатившая последняя волна разнеслась по всему телу, и, вынырнув из неё, девушка увидела такую же волну в глазах Маркуса. Застыв на миг на вершине, они плавно скатились к подножию, и, дотронувшись своими губами до чуть солоноватых губ Кровника, Арьйи погрузилась в вязкую, сладкую дрёму. Засыпая, последним, что она видела был Маркус, читающий какой-то папирус. Потом она заснула. Ей снились дождь, море, лес и воздух, полный чего-то неведомого и прекрасного. И всё было хорошо.

Менглу

Он вытащил нож и надрезал себе вену на запястье. Кровь закапала в небольшое углубление в камне. Жертва в обмен на ответ.

Старик закрыл глаза и погрузился в ту разновидность сна, когда видимый мир исчезает полностью, а знакомые и удобные слова показывают свою истинную суть, оплывают как фрески в гробнице. Вот уже видна белизна стен, поначалу пугающая своей пустотой, потом, однако, оживающая с быстротой пропорциональной времени вглядывания в неё. В ней скрыто начало всех вещей, и тот, кто преодолеет страх и прикоснётся к ней почувствует ткань мира, её упругие незримые нити пронизывающие всё вокруг. Сознание изменит свой ритм войдёт в этот новый мир как в храм, оставляя за порогом всё лишнее и, очистившись, взглянет на своё прошлое, как на хаос из которого родилась его звезда…

…колонны людей в доспехах, неясные сцены битв, тёмная зелень джунглей, города. Нагая, смуглая женщина с ребёнком на руках бежит к нему. Рот некрасиво искривлён в крике. Она зовёт его. Менглу видит себя со стороны. Он лежит на земле, вокруг – развалины дома: куски глиняных кирпичей, пальмовые листья, брёвна. Менглу пытается подняться, но не может – ноги придавлены обломками стены. Он кричит женщине, чтобы та убегала в лес. Крупный боевой слон слева крушит деревенские хижины. Несколько конников на скаку расстреливают бегущих людей. Вопли ядом пропитывают воздух так, что кажется им невозможно дышать. Распластанный по земле Менглу чувствует гул от тысяч ног и копыт. Женщина оглушена рёвом резни. Менглу машет рукой, показывая в какую сторону бежать, и в этот момент в неё попадают сразу несколько стрел с ярким оперением. Она, захлёбываясь в крике, падает. Из-за угла выбегают пехотинцы с факелами и начинают поджигать дома. Менглу из последних сил пытается выбраться. Что-то тяжёлое ударяет его по голове, потом ещё и ещё. Он проваливается в темноту…

Старик открыл глаза. Кровь продолжала капать. Метатель, где ты? Мне нужно поговорить с тобой. Менглу издаёт долгий горловой звук и сосредотачивается на нём. Видимый мир тускнеет, как под густым слоем пыли; из него исчезают все запахи и звуки, прекращается даже движение воздуха. Внезапно перед стариком возникает светящаяся сфера. Хранитель, зачем ты нас собираешь? Сфера колышется и мягко переливается оттенками голубого и прозрачно белого. До Менглу долетают слова:

«Я должен понять его. Он – подарок богов, а я верю в богов, приносящих радость. Он послан нам как откровение, и мы должны познать его. Сам по себе он не благо и не зло. Ветер, камни и дождь, и благо огня – всё живёт в нём. Он не может просто сгинуть как пророки и жрецы до него. Подняться над миром – это его нить, но не как жезл власти, а как благословение мира. Он откроет дорогу для избранных. Мы зашагаем по ней и птицами уйдём из этого мира. Спасёмся…»

Старик уже плохо чувствовал руки и ноги. Этот разговор дорого ему обходился. Он прижал пальцем вену, а когда кровь остановилась, обмотал рану тряпицей, пропитанной в целебной мази. Потом долго неподвижно сидел, вновь привыкая к этому миру.

Наступила ночь. Старику стало холодно и тоскливо. Большая чёрная тень подошла нему сзади и спросила почему тот плачет. Он не ответил. Тогда тень осторожно прикоснулась к нему, но тут же резко отшатнулась. «Ты не мой», – протянула она и ушла.

Менглу зло ухмыльнулся и презрительно плюнул в ночь. Ответом была тишина. Он посидел ещё немного, потом свернулся для теплоты клубком и заснул. Ему снились горы и немного любви.

Это был хороший сон.

Путь скорпиона. Перекрёсток

Маркус мурлычет песню:

«Что-то уходит. Опять. Безвозвратно.

Что-то несётся по снежным волнам.

Остаётся безвольная память.

Остаётся лишь дождь.

Остаётся монета, застывшая в воздухе ночи,

называемая луною.

И не дайте нам боги узнать

какой стороной она упадёт…»