Книга третья: Горы и оружие

По справочнику «Весь Париж» он нашел адрес банка и на метро поехал в X округ, в кожевенно-скорняжный район Парижа. Вышел на станции «Шато д'О», отыскал улицу и нужный номер дома, но не банк. Там, где полагалось помещаться банку, стоял облупленный склад кож и мехов с надписью на окнах: «Хилаль и сын». На двери сбоку была дощечка: «Мешхедское акционерное общество». И на всех некрашеных складских дверях висели замки. Он обратился к женщине, которая мела в подъезде соседнего здания, напоминавшем железные недра жюльверновского «Наутилуса», но та сказала, что никакого банка здесь нет.

– Вы спросите в Лионском кредите на углу, – посоветовала женщина.

Он справился там, хоть и знал, что впустую; сосредоточенно-серьезный клерк, куцые пальцы которого уже успели замусолиться с утра от пересчета денег, ответил:

– В этом квартале никакого фарсского банка нет.

– Быть может, это частный банк для импортеров кожи, – подсказал Мак-Грегор.

– Здесь такого банка нет. Иначе бы я знал. Вы ошиблись, мосье.

Поблагодарив, Мак-Грегор пошел обратно узкими улочками среди кож и шкур и стрекочущих швейных машинок, за которыми сидели бледные парижанки, молодые и немолодые, а пол вокруг них был усеян обрезками кожи, сукна, меха, и ноздри забивал густой запах красок и красителей.

Он спешил выбраться отсюда, сознавая, что снова сунулся с черного хода, и на этот раз не просто зря, а смехотворно и гнетуще зря.

Но он не знал, как сейчас без помощи Кэти или Мозеля войти в деловой мир Европы с парадного хода. И не знал, как попросить Кэти, потому что они с Кэти занимались теперь «взаимонейтрализацией»: избегали неприятных тем – Мозеля, Эндрю, курдов, и это означало полное отсутствие полезного общения. Но Кэти сама разбила лед, сурово спросив его, верно ли, что он виделся с голландцем и англичанином, которые торгуют оружием.

– Да, – не стал отпираться Мак-Грегор.

– Ги говорил мне, а я не поверила. Для чего ты связываешься с подобными людьми?

В ответ Мак-Грегор напомнил, что с ними вел дела курд Манаф.

Она растянула губы в брезгливую нитку:

– Ты держись подальше от торговцев оружием. Хочешь разыскивать эти деньги – разыскивай. Но если ты намерен иметь дело с подобными субъектами, то моей помощи больше не жди.

– Как же быть, если деньги уже закреплены за ними сделкой, – возразил Мак-Грегор. – У меня нет выбора.

Время было еще утреннее, и он занялся вскрыванием бурых конвертов с материалами к конференции по ресурсам. Конвертов этих лежала на столе целая кипа, их прислал из Тегерана Джамаль Джанаб. Кэти, видимо, ушла звонить Мозелю, потому что через полчаса тот позвонил Мак-Грегору и сообщил, что переменил мнение насчет полезности голландца с англичанином.

– Напрасно лишь потратите на них время, – сказал Мозель.

– Как так? – удивился Мак-Грегор. – Они ведь обещали соблюсти условия контракта с Манафом Изатом, а это существенно.

В трубке послышался сухой смешок Мозеля.

– Они смогут соблюсти лишь то, что им позволят соблюсти французские законы. Решать теперь уже не им, так что полезней потолковать с теми, кто действительно будет решать вопрос.

– С кем же, например?

– Есть тут человек, без встречи с которым в конечном счете вам не обойтись, – сказал Мозель. – И как раз вчера он просил устроить ему с вами встречу.

– Кто он?

– Американец по фамилии Кэспиан.

– Кэспиана я знаю, – сказал Мак-Грегор.

– И хорошо знаете?

– Нет. Но он мне давно известен по Ирану.

– Тогда вам, вероятно, известно, что он во многом определяет отношение американцев к курдской проблеме. Встреча с ним даст вам некоторое понятие о том, перед какими трудностями вы стоите. А возможно, и заставит вас подумать, стоит ли вам забираться глубже в эти дебри.

Мертвая пауза.

– Вы у телефона? – окликнул Мозель.

– Да.

– Ну так как же?

– Пока могу, я буду продолжать, – произнес Мак-Грегор. – А нельзя станет – кончу.

– Что ж… – И Мозель сообщил, что американец Кэспиан в час дня будет завтракать в старом отеле «Амбассадор», неподалеку от Пийе-Виль. Мак-Грегора там ждут, ему нужно будет лишь назвать себя. – Постараюсь и я подъехать, – заключил Мозель, – но, как вы, вероятно, знаете, мы с Кэти в час отправляемся кататься верхом.

Этого Мак-Грегор не знал, и, когда через полчаса явилась Кэти в бриджах и эластичных сапожках, он окинул ее испытующим и осуждающим взглядом.

Чувствуя, что муж на нее сердится, Кэти отвлекла его вопросом:

– Ты говорил уже с Эндрю?

– Да, у нас был с ним спор. Он хочет переключиться на естественные науки.

– Ну и что же ты выспорил?

– Пусть побудет пока в Париже, – сказал Мак-Грегор. – Нет смысла отправлять его теперь обратно. Все равно он умышленно провалит экзамены.

– И что же его дальше ждет?

– Я постараюсь его переубедить.