Книга третья: Горы и оружие

– Разумеется, не стоит, – подтвердил Мак-Грегор, сознавая, что Кэспиан ищет способ поскорей добраться сквозь его тонкую кожу до чувствительной струны.

– Мать у вас была персиянка, не так ли? – спросил Кэспиан.

– Нет. Англичанка.

Кэспиан будто не слышал.

– Я ее что-то не помню, – продолжал он.

– Она умерла, когда мне было четырнадцать.

– Отца вашего я помню. Вы в него – такой же голубоглазый сумасброд.

Появились бифштексы, и Кэспиан принялся за еду и одновременно за виски, словно забыв о Мак-Грегоре.

– Ну-с, так как же расценивает свои шансы сам кази? – спросил Кэспиан, очистив тарелку от мяса, горошка и картофеля.

– Он оптимист, – сказал Мак-Грегор.

– А вы? Ввязались во все это дело ради персов?

– Ради персов?

– Вы ведь, Мак-Грегор, в душе перс, – сказал Кэспиан, быстро взглядывая – ища признаков несогласия или смущения. – Ну, что в вас курдского?

– Один край, одни и те же проблемы, – ответил Мак-Грегор.

– Пирога хотите?

– Отчего ж.

– Мишель!..

Подали подобие американского яблочного пирога, и Кэспиан набросился на него, как на любимое лакомство. Но, проглотив кусок, опять заговорил:

– Почему бы вам не убедить кази, чтобы он принял нашу помощь – и конец бы делу?

– То есть какую помощь? Американскую военную?

– Спокойствие. Ешьте пирог! – И Кэспиан заказал еще виски. – Пусть себе курды осуществляют свое освобождение, но мы считаем, что им следует делать это разумно, поэтапно.

– Старая песня, – ответил с усмешкой Мак-Грегор. – Никого она не убедит, и удивляюсь, что вы ее повторяете.

– Согласен. Знаю. Но возьмите вы Ирак. Ясно, что курдская проблема всегда там налицо. Так что, если курды хотят действовать в Ираке, мы рады будем оказать им помощь. Говорю это прямо и грубо.

– Почему же Ирак? Почему именно там начинать им?

– Нужно ли нам с вами разжевывать? Вы отлично знаете, почему я назвал Ирак.

– А почему не Турцию? – спросил Мак-Грегор.

– Потому что мы не можем идти против наших турецких союзников, и вы прекрасно это понимаете, – сказал Кэспиан. – Передайте кази, что мы примем его трактовку курдского национального вопроса, если он даст нам поруководить им на путях достижения цели.

– Ну уж это и впрямь грубо, – сказал Мак-Грегор. – Сами знаете, что они и слушать не захотят о подобном.

Кэспиан пожал плечами.

– Но вы-то понимаете ведь, чего мы хотим, зачем же мне заворачивать в красивые бумажки? Вы бы потолковали с ними.

– О чем?

– Да господи, о чем, о чем… Попросту растолкуйте им, в чем тут наша заинтересованность. Пусть даже и своекорыстная. Разве нельзя добиться понимания?

– Сомневаюсь. Как могут они вам доверять?

Кэспиан закурил сигару.

– Знаю. Знаю. В прошлом мы были не правы. Всегда поддерживали худшие элементы. Целыми лопатами наваливали на себя дерьмо. Но на сей раз я хочу устроить по-другому. – Он поднял глаза к небу. – Клянусь!..

Мак-Грегор начал уже понимать, что в размашистых самообличениях Кэспиана есть здравый расчет: все кругом глупо, поэтому все и для всех – вопрос голой корысти.

– А для чего вам, собственно, чтобы с кази говорил я, – спросил Мак-Грегор. – Ведь у вас есть там в горах свои агенты.

Кэспиан усмехнулся, опять скользя глазами по залу.

– Вы полагаете, что вам удастся вернуть эти деньги без нашей помощи?

– Вряд ли, – сказал Мак-Грегор, – поскольку вы-то их и украли.

– Ну что вы!..

– А скажите, кто теперь фактический владелец фарсского банка?

– Все бы вам шутить.

– Для нас это не шутки, – возразил Мак-Грегор.

– Виноват, Мак-Грегор. Я к этому делу не причастен, – качнул головой Кэспиан. – Но вопрос остается. Вам нужны курдские деньги?

– Конечно.

– Вы их получите. Это нам не составит труда.

– Каким образом получу?

– Да господи, какая разница? Переведем эти деньги на ваш личный счет. Невелика финансовая операция. Не сложней, чем купить коробку спичек. Предоставим в полное ваше распоряжение.

– Весьма любезно с вашей стороны. А что взамен потребуете?

– Просто скажите кази, что мы поддерживаем революцию.

Мак-Грегор глядел, как Кэспиан с аппетитом доедает американский пирог, уже насквозь пропитавшийся сигарным дымом.

– Немало есть и других, поддерживающих курдскую революцию, – заметил Мак-Грегор. – Вопрос только, какая у вашей поддержки цель?

– Любая, вам угодная. Допустим, мы заримся на газ, нефть, политическую власть, на землю. Выбирайте по своему вкусу. А возможно, мы хотим использовать курдов для флангового охвата арабов или русских.

– Если так, я на это не пойду.

– Даже ради курдских денег?

Мак-Грегор покраснел.

– На таких условиях мне их брать не поручали. И вы сами это понимаете.

Кэспиан отреагировал отменно.

– Что ж, поделом мне, – вздохнул он, кладя четыре ложечки сахару в свой кофе. – А с вами держи ухо востро. Я, пожалуй, начинаю верить кой-каким рассказам про вас.

Мак-Грегор не поддался соблазну спросить, что это за рассказы; скользнув опять глазами по залу, Кэспиан сказал:

– О'кей. Отложим пока окончание разговора.

– Пожалуйста.

– Начало сделано неплохое, – продолжал Кэспиан.

– Неплохое, – согласился Мак-Грегор.

– Обдумайте-ка на досуге, а потом сможем опять встретиться. Как считаете?

– Отчего же, – сказал Мак-Грегор.