Книга третья: Горы и оружие

Мак-Грегор молчал, понимая, что жена не только его защищает, но и себя обороняет от поддразниваний Эссекса, косвенно намекающих на колоссальное фиаско ее жизни.

– Ну-с, насколько помню, в доме есть библиотека, – обратился Эссекс к Мак-Грегору. – Поразмявши языки воспоминаниями, не пройти ли нам теперь туда, потолковать вдвоем?

– Вам лучше будет в «утренней», – сказала Кэти, – Там хоть не пахнет засохшими листьями и старыми гардинами.

«Утренняя» была единственная во всем доме комната, приятная Мак-Грегору. Приятно было входить сюда утром, завтракать здесь, беседовать, пить чай, читать газеты или слушать, что говорят дети. Здесь он был как бы в родных стенах.

– Мы с вами, Мак-Грегор, всегда избегали пустословия, – начал Эссекс, поправляя двумя пальцами широкий воротничок своей розоватой рубашки. – Позвольте поэтому спросить вас напрямик: неужели ваши курдские друзья действительно рассчитывают на успех этих новых планов достижения независимости?

– А почему бы и нет? Рано или поздно они добьются какой-то автономии или независимости. Это случится неизбежно.

– Все в мире случается рано или поздно, – сказал Эссекс, плотно скрестив руки по старой привычке. – Но вот в данное время может ли стать реальностью независимый Курдистан?

– Конечно.

– И вы хотите ускорить это с помощью оружия и революции?

В ответ Мак-Грегор напомнил Эссексу, что оружие и революции – не новость в этой части мира.

– Разумеется. Но почему вы – именно вы – вдруг оказались причастны к делам Курдистана и курдов? – Эссекс откинулся на подголовник старого кресла, воздел вопрошающе руки.

– Тут и объяснений не надо. В этом ничего нового, – сказал Мак-Грегор. – Я всю жизнь к таким делам причастен.

– Но меня все же удивляет… – не успокаивался Эссекс. – Взять, к примеру, эти деньги. Как вы дали себя втянуть в подобную грязь?

– Я жду, когда вы сообщите мне, что вам от меня желательно, – произнес Мак-Грегор.

– Что нам желательно? – Эссекс вздохнул, неуютно пошевелился в кресле. – Разрешите прежде указать на то, в чем мы не заинтересованы. Мы не заинтересованы ни в разработке курдской нефти и газа, ни в политических коалициях, которыми так заняты умы американцев.

– Ни в нефти, ни в коалициях, – повторил подчеркнуто Мак-Грегор.

– Все, к чему мы стремимся, – это наладить контакт, – продолжал Эссекс. – И было бы полезно, скажем, если бы вы могли нам разъяснить, что думают, чего хотят курды.

– Извольте.

Но Эссекс спешил досказать:

– Мы хотели бы наладить подлинный, обоюдно искренний контакт с кази. И понятно, что вы самый подходящий человек для этой цели. Вот и все.

– Зачем вам это? Что вам от кази нужно?

– Ровно ничего, – заверил Эссекс. – Нам нужен лишь посредник, которому мы доверяли бы и которому доверяли бы курды. То есть нужны вы.

Мак-Грегор взял щепотку соли из серебряного старого судка, всегда стоящего на скатерти, растер между пальцами.

– Вы предлагаете курдам некую форму признания?

– Я им ровно ничего не предлагаю, – сказал Эссекс. – Вспомните, что в дипломатии не начинают этим, а приходят к этому в итоге переговоров и трудов.

– Но имеется, хотите вы сказать, эвентуальная надежда на признание?

– Даже этого не обещаю. Да и как я могу обещать? Но если ваш кази знает, что такое дипломатия, – а думаю, он знает, – то он поймет, что открывающаяся перспектива сулит ему больше, чем любые краткосрочные коммерческие или политические сделки с французами или американцами. Вы согласны?

– Пожалуй, – осторожно сказал Мак-Грегор.

– Прекрасно. Вот и съездили бы в Лондон и объяснили бы ситуацию кое-кому из наших экспертов – сказали бы то, что думаете. Они весьма хотят вас выслушать.

– Я не сделаю ничего подобного, – сказал Мак-Грегор.

– Но почему же?

– Если вы хотите предложить кази что-то вполне конкретное, то я передам ему. Но я не собираюсь выступать вашим посредником.

Эссекс поднялся, взял яблоко из вазы на буфете, которую Кэти не забывала щедро наполнять фруктами.

– Вряд ли это разумный подход к делу, – сказал Эссекс. Но затем прибавил: – Ну что ж, можете предложить кази и нечто конкретное. – Эссекс с хрустом надкусил яблоко.

– Что именно?

– Деньги, – сказал Эссекс.

– Какие?

– Четверть миллиона фунтов. Сумма, которую пытаются спасти ваши курдские друзья, не так ли?

– Примерно.

– Мы можем авансировать вам эту сумму завтра же, сказал Эссекс. – Можете так и передать вашему другу кази.

– А что взамен потребуете?

– Ничего. Дело упирается лишь в вас.

– То есть вы уплатите курдам эти деньги при условии, что я стану вашим агентом.

– Нашим посредником, – поправил Эссекс.

– Это не что иное, как подкуп, – спокойно сказал Мак-Грегор.

– Это не подкуп, – ответил Эссекс. – Это шантаж. Подумайте, что ждет вас в случае отказа.

– Одним-двумя затруднениями больше – разница невелика.

– Невелика, говорите? У вас еще не отбирали паспорта? Не замораживали банковского счета? Не выдворяли вас из Франции? И тому подобное. Все заинтересованные стороны здесь обладают оружием этого рода и при желании могут применить его против вас.

– Что ж, применяйте ваше оружие, – сказал Мак-Грегор.