Книга третья: Горы и оружие

– Но какой другой чужеземец поймет это когда-либо или поймет, в чем суть наших распрей? Как понять такому вот французу, что мы хотим, о каком будущем мечтаем? Когда Таха уезжал в Париж, я сказал ему: «Никто вовеки не нарушал законов курдской чести, не урони и ты ее ничем». А Таха в ответ: «Смешно слушать твои слова». А ведь я хотел сказать лишь то, что отними у курдов честь – и ничего у нас не останется. Хотел сказать, что мы должны и впредь быть неподкупны. Чтобы он это помнил в Париже. А никакой француз не поймет этого. Да и как ему понять? Европейцы не знают, что такое честь.

– Это верно, – сказал Мак-Грегор.

– Я знаю всю мрачную изнанку горной жизни, – обвел Затко рукой горизонт. Но мы утратим все, если не защитим своих гор и селений. Вот почему я хочу убить этого старого вьючного мерина ильхана. Он все наше дело губит.

Они вернулись ко входу в пещеру, и Мак-Грегор с минуту постоял там, прислонясь к шершавому теплому камню скалы и глядя на горные склоны, покрытые теперь зеленеющим вереском, утесником, альпийским мхом. Снизу, из деревни, шел запах тлеющих углей, доносилось влажное шлепанье – это женщины стирали где-нибудь в илистом прудке. Слышен был их резкий хохот, напомнивший Мак-Грегору о грубых шутках, об открытых лицах, о свирепом чувстве равенства с мужчинами.

Вдруг Затко прислушался, сжал локоть Мак-Грегора. Один за другим раздались четыре выстрела.

– Вот видишь. И так всюду, где б ни остановились.

– А что это?

– Это Ахмед сигналит, что по черной дороге подымается отряд иракских солдат. Из Ардебиля, наверное.

– Я думал, иракские власти вас не трогают.

– Как сказать, – буркнул Затко. – Ты вызови из пещеры кази и француза. Надо что-то предпринять.

Мак-Грегор ушел в пещеру и вернулся с кази; Затко велел Гале увезти кази и Али вверх по тропе в горы. Затем, усадив француза в свой синий джип на заднее сиденье, Затко спустился за деревню и приказал там дозорным дать предупредительные выстрелы: оповестить всех остальных, залегших по склонам. Мак-Грегор сидел рядом с Затко, держа в коленях обе винтовки.

– Что он затеял? – крикнул ему Шрамм.

Мак-Грегор только зубы крепче сжал, чтобы не прикусить язык, – Затко уже свернул с дороги и ринулся с кручи вниз по скользкому скату, как горнолыжник. Дважды они чуть не перевернулись.

– Он разобьет машину! – воскликнул Шрамм.

– Держитесь крепче! – крикнул в ответ Мак-Грегор. – И молчите!

Промчавшись, пролавировав мимо расселин и каменных глыб, Затко остановил джип на уступе, бросил короткую и зычную команду куда-то за косогор. Затем выстрелом просигналил скрыто залегшим курдам, рванул тяжко рычащую машину обратно на крутой скат. Оттуда открылась асфальтовая дорога вниз, и на ней – четыре иракских грузовика и бронеавтомобиль. Затко снова просигналил выстрелом, разбудив эхо в горах.

– Объясните мне, что происходит, – сказал Шрамм Мак-Грегору.

Мак-Грегор молча указал на дорогу: там, в нескольких шагах перед иракским броневиком, всклубились два минных разрыва.

– Нам понадобилась бы система связи посложней, чтобы так оперативно организовать минометный обстрел, – заметил Шрамм со смешком.

– Здесь в горах вместо сложных систем связи – простое взаимопонимание, – ответил Мак-Грегор.

Мотоколонна не пыталась укрыться от огня. Видно было, как офицер оглядывает из броневика склоны в полевой бинокль.

– Махмуд!.. – зычно скомандовал Затко, так что эхо пошло по долине.

Еще один минный разрыв – на этот раз позади колонны. Слышно было, как иракские солдаты сердито кричат, пререкаясь. Но все оставались на месте. И тут бронеавтомобиль дал пулеметную очередь, но не по минометам, а по Затко, вставшему на виду у неприятеля. Крупнокалиберные пули ударили в скалу, кроша камень, осыпая землю вокруг.

– Зачем он подставляет себя под огонь? – удивился Шрамм.

– Да погодите вы, – раздраженно сказал Мак-Грегор. – Через минуту все разъяснится само.

Стоя оба открыто, на всем виду, иракский офицер и Затко принялись яростно перекрикиваться на арабском языке, полупонятном Мак-Грегору.

– Что вам здесь надо? – кричал Затко, надсаживая горло.

– Мы на гору идем! – кричал иракский офицер.

– Давай назад! – кричал Затко. – Зачем лезешь к нам? На рожон зачем прешь?

– А зачем открываешь по мне огонь из минометов?

– Поворачивай назад, посиди у себя там спокойно дня два! – прокричал Затко. – Вам сюда не положено.

– Под минометным огнем поворачивать не стану.

– Боишься, хабиби? – засмеялся Затко. – Мины вас не тронут.

– Ах ты… кривой, – выругался в ответ офицер.

Затко одобрительно шлепнул себя ладонью по ляжке, крикнул:

– Послезавтра приходи – нас тут уже не будет! Слово тебе даю.

Помедлив, офицер нагнулся внутрь броневика, приказал что-то экипажу. Мак-Грегор напряженно ждал новой пулеметной очереди. Но Затко крикнул:

– Не дури! Там за дорогой, в тылу у вас, полсотни моих бойцов!

Офицер выпрямился.

– Никого там у тебя нет, – откликнулся он. – Но ты не пугайся. Я всего-навсего водителя спрашивал, где он тут сможет развернуться.

– Вот за это люблю!..