Книготорговец из Флоренции

В Сан-Никола ди Казоле разрешали брать книги на дом; надо было лишь сделать запись в присутствии двух монахов, которые выступали гарантами возврата. Документ, датированный второй половиной двенадцатого века (за несколько десятилетий до прибытия Нектария с его манускриптами), сообщает о выдаче шестидесяти восьми томов. По большей части книги брали священники и другие служители церкви, однако, помимо них, в документе фигурируют два нотариуса и судья. Популярнее всего были Евангелия и псалтири, но упомянуты также Аристотель и комедии Аристофана. Как гласит одна запись: «Нотариус Микеле де Пьетро получил от меня, монаха Бьяджо, Аристофана и „О софистических опровержениях“ Аристотеля»[791].

Много позже в этой библиотеке брал книги Виссарион, приезжавший в Сан-Никола ди Казоле в рамках своей кампании по сохранению эллинской премудрости. Как позже написал Галатео, Виссарион «перевез в Рим немалое число книг». Эти тома, которые он так и не вернул, вошли в его личное собрание и со временем оказались в Венеции. Впрочем, в данном случае кража библиотечных книг послужила ко благу, потому что, как написал Галатео, в августе 1480-го библиотеку «уничтожили и разграбили турки» и охвативший здание пожар истребил манускрипты, «собранные по всей Греции»[792]. Галатео смог спасти том-другой, правда не особо ценные. Еще несколько спас молодой священник Серджо Стризо, вынесший их из библиотеки перед нападением. В отличие от десятков священников и монахов, перебитых османами в 1480-м, Стризо уцелел. Много лет спустя его видели «в старом рушащемся домике» – это было все, что осталось от библиотеки, – прилежно изучающим древние манускрипты[793].

Взятие Отранто дало Мехмеду II плацдарм, чтобы идти на Рим, о захвате которого он мечтал три десятилетия.

Событие это потрясло короля Ферранте. Прежде чем отправить герцога Альфонса на юг, он обратился к другим итальянским государям, грозя, если те не придут ему на помощь, вступить в союз с султаном и захватить их земли. Папа Сикст, во всяком случае, не замедлил дать ответ. По словам одного ученого и гуманиста, в Риме «страх был таков, словно враг уже под нашими стенами»[794]. Папа готовился бежать в Авиньон, если османы двинутся на Рим, но одновременно принимал все меры, чтобы не допустить вторжения. Он обложил налогами каждый дом в Папской области, а со всего духовенства потребовал десятину. На эти средства он построил и снарядил корабли для Крестового похода. Еще Сикст пообещал полную индульгенцию всякому, кто пойдет воевать против турок. Он провозгласил, что если верные хотят сберечь свои земли, дома, жен и детей, не говоря уже о вере, в которой крещены, «пусть берут оружие и сражаются»[795].

Необходимость сплотить христиан перед лицом магометанской угрозы подвигла Сикста на решительный шаг: он снял интердикт с Флоренции и помирился с Лоренцо Медичи. После более чем трех лет войны Флоренция и папа заключили мир. «Чудо» турецкого нападения на Отранто свершилось.

Хотя вторжение султана в Неаполитанское королевство устранило все военные угрозы и интердикты, флорентийцы искренне сочувствовали убитым и плененным в Отранто. Как записал в своем дневнике нотариус Джусто Джусти, завоевание стало «дурным известием для христианства»[796]. Как написал другой флорентиец, в следующие недели на площадях «много говорили о падении Отранто»[797].

О трагедии Отранто рассказывали на флорентийских площадях в стихах и песнях. Через несколько месяцев после падения города, в ноябре, Фра Доменико записал, что uno cerretano заказал типографии Риполи пятьсот экземпляров памфлета о захвате Отранто[798]. Cerretani (или ciarlatani, «шарлатаны») драли зубы, продавали снадобья, а часто для привлечения публики еще и жонглировали, пели или играли на музыкальных инструментах. Фра Доменико не записал подробностей про это конкретного торговца, но, вероятно, тот, как и Слепой Анджело или Слепой Чола, продавал экземпляры памфлета, слова из которого пел или декламировал на улице. Текст, напечатанный для него в монастыре, назывался «Плач по Отранто».

Ни одного экземпляра этого конкретного плача не сохранилось, но падение Отранто дало заработок уличным торговцам – а через них и печатникам, таким как Фра Доменико, – не только во Флоренции. Ломбардский хронист сообщает, что «множество плачей» на эту тему «пели повсюду на улице перед народом и предлагали купить»[799]. Один из текстов он привел в своей хронике. Стихи повествуют о жестокости турок, о горьких слезах закованных пленников и славной победе, которую скоро одержит Бог – с помощью папы, а также Ферранте, герцога Миланского и «прекрасной Флоренции».