Книготорговец из Флоренции

Веспасиано наверняка были близки призывы Савонаролы – как-никак в «Плаче по Италии» он тоже призывал к покаянию, к нравственному исправлению, к отказу от «роскоши и всяческих глупостей» – от тех самых «суетных вещей», которые Савонарола жег на кострах. Однако Веспасиано отталкивала разрушительная деятельность и популизм Савонаролы, а его последователей он называл «сбродом». Савонарола не только говорил с кафедры, но и распространял свои взгляды печатно, и в первой половине 1490-х флорентийские типографии издавали его проповеди и речи пачками. Что-то выпустил Иоганн из Майнца, но больше всего Савонаролу печатали Антонио Мискомини (пять его трудов только за 1495-й) и Бартоломео ди Либри (по меньшей мере дюжину за 1495-й). Если многие флорентийские гуманисты радовались, что философия покинула башню из слоновой кости и вышла на «большие дороги и проселки», Веспасиано при всей своей приверженности гуманистическому проекту оставался интеллектуальным снобом, консервативным, как его манускрипты. В 1497-м он в письме другу с отчаянием писал: «Смотри, куда нас ведут! Горе тому городу, где власть захватил народ»[913].

Режим Савонаролы продержался недолго. 12 мая 1498-го флорентийская типография Франческо ди Дино напечатала буллу папы Александра VI, отлучающую Савонаролу от церкви. Проповедника объявили еретиком, пытали и повесили на Пьяцца делла Синьория. Затем тело сожгли – мальчишки в это время закидывали его камнями, – а прах выбросили в Арно.

Веспасиано умер в Антелле два месяца спустя в семьдесят шесть лет. Его тело перевезли во Флоренцию и 27 июля 1498-го похоронили в Санта-Кроче под фамильной плитой, на которой было выбито имя его брата Якопо. В записи о смерти он указан просто как «Веспасиано картолайо».

Бо́льшую часть своего времени в Антелле Веспасиано провел за составлением биографий «замечательных людей». Он, видимо, задумал это собрание еще давно. В 1458-м, вскоре после смерти Альфонса I, он обратился с расспросами к королевскому духовнику Феррандо да Кордова, который был с умирающим до последней минуты. Веспасиано так хотел с ним поговорить, что явился к Феррандо наутро после его приезда во Флоренцию, когда священник еще лежал в постели, «без сил после долгой дороги». Однако Феррандо охотно побеседовал с Веспасиано и рассказал тому поразительную историю: Альфонс готовился к предсмертному покаянию, когда некий отшельник из Феррары объявил, что король не умрет. Альфонс радостно отложил исповедь («Великие государи совершают великие грехи», – сказал Феррандо в разговоре с Веспасиано). Однако Феррандо вовремя распознал в отшельнике посланца дьявола, желающего заполучить бессмертную душу Альфонса. Дьявольский замысел был раскрыт, отшельника изгнали из Неаполя, Альфонс исповедался, препоручил свою душу Богу и мирно отошел в следующую жизнь.

Веспасиано разыскивал и других свидетелей, способных рассказать об эпизодах из жизни интересующих его людей. Как-то он побеседовал с доминиканским монахом, присутствовавшим в Лондоне на казни Джона Типтофта, и тот поведал, что граф попросил палача на Тауэрском холме отрубить ему голову в три удара, в честь Святой Троицы. «Негодяй охотно согласился», – записал Веспасиано[914].

Бо́льшая часть жизнеописаний была закончена к 1493-му, когда Веспасиано начал дарить рукописные копии друзьям. По собственным словам, он вдохновлялся примером историков, сохранивших славу героев, которые без того были бы забыты. «Я часто думал, – написал он во вступлении, – сколько света литераторы древние и современные пролили на труды замечательных людей и слава скольких других затерялась в истории из-за того, что никто не сохранил их деяний». Ему досталась уникальная возможность восхвалить дела многих выдающихся современников. «Я родился в эту эпоху и встретил множество замечательных людей, о которых имею изрядно сведений, – отметил он. – Посему я кратко записал здесь все, что о них узнал, дабы сохранить о них память»[915].