Книготорговец из Флоренции

Поджо и Никколо Никколи пытались спасти литературное наследие Античности. Теперь папа Николай взялся за возвращение Риму хотя бы части былого величия. Рушащиеся городские стены, ветшающие памятники, грязные улицы – все это надлежало привести в порядок. Папа задумал укрепить берега Тибра, подверженного частым разливам. Воды обновленного акведука Аква Вирго должны были питать новый фонтан. Площади, расположенной через реку от замка Святого Ангела (который папа тоже собирался отремонтировать), предстояло обновиться и украситься. Самые грандиозные проекты Николай поручил архитектору Леону Баттисте Альберти – выстроить новое крыло Ватиканского дворца и новую кафедру для 1100-летней базилики Святого Петра, о которой путешественник в 1436 году написал, что «внутри она велика, но очень бедна, плохо убрана, грязна и попорчена во многих частях»[278]. На архитектора Бернардо Росселино возлагалась задача проложить широкие красивые улицы в Борго, убогом районе рядом с собором Святого Петра.

У Николая были и другие замыслы, как украсить Рим. Его наследием должны были стать не только здания, но и книги (он как-то сказал Веспасиано, что лишь на здания и книги ему хочется тратить деньги). «Величайшие ученые мира съезжались к папскому двору, – писал Веспасиано, – многие по призыву папы, убеждавшего их поселиться здесь»[279]. Чтобы помочь им в занятиях, Николай стал собирать манускрипты для библиотеки в надежде, что Рим станет центром гуманистического знания. Он сообщил своему другу Еноху из Асколи, что «для удобства людей ученых нам нужна библиотека всех книг латинских и греческих»[280]. Не жалея средств, папа разыскивал латинские и греческие манускрипты. Он собирал не только богословские труды, такие как писания Отцов Церкви, но и древнегреческие сочинения, в том числе «Илиаду» Гомера, истории Геродота и Фукидида, а также творения Платона, нанимал копиистов переписывать манускрипты и переводчиков – перекладывать книги с греческого и древнееврейского на латынь. Всех их папа щедро вознаграждал. Гуарино да Верона получил огромную сумму – 1500 флоринов – на перевод Страбона (автора, с которым Запад недавно познакомил Плифон) с греческого на латынь.

Попечение о манускриптах Николай доверил ученому-гуманисту из Ареццо, Джованни Тортелли, который в 1430-х два года изучал греческий в Константинополе. Библиотека располагалась в двух помещениях Ватиканского дворца, где прежде хранили зерно. Тортелли начал с составления каталога, в который в конечном счете вошло больше тысячи наименований. Веспасиано лишь немного преувеличил, написав, что такого обширного собрания книг, как у Николая, не было со времен Александрийской библиотеки Птолемея[281].

Во Флоренции у Веспасиано по-прежнему было множество забот, связанных с библиотекой Сан-Марко. Через несколько недель после возвращения из Рима он договорился с писцом, доминиканским монахом из Санта-Мария Новелла, о копировании манускрипта. Еще он занимался переплетами кодексов для собрания Сан-Марко, в том числе огромных хоровых книг. А летом 1447-го он завершил еще несколько томов для Уильяма Грея. Грей, хоть и не мог сравниться ученостью с Николаем V, тоже был библиофилом и тоже быстро продвигался по церковной лестнице. Со временем усилиями Николая он стал епископом Эли.

Для работы над манускриптами по заказу Грея Веспасиано нанимал и других писцов, помимо сера Антонио ди Марио. Один из них завершил собрание Цицероновых речей в сентябре 1447-го и в конце начертал: Scriptus fuit per me Gherardum Cerasium civem et notarium Florentinum – «Написано мною, Герардо Чириаджо, флорентийским гражданином и нотариусом». Сын шелкокрасильщика, Герардо был уже на четвертом десятке, когда скопировал Цицерона красивейшим гуманистическим письмом. Судя по всему, именно Веспасиано нашел Герардо и привлек его к копированию манускриптов, однако, глядя на эту изумительную работу, трудно поверить, что она выполнена новичком.

Письмо Герардо дель Чириаджо в одном из манускриптов Цицерона, изготовленных по заказу Уильяма Грея

В этом манускрипте Цицерона завораживает не только почерк Герардо. Страницы большинства манускриптов украшались буквицами-инициалами в начале главы, орнаментальными полями и другими затейливыми узорами, гербом владельца и миниатюрами. Последние обычно представляли собой изображения персонажей либо сцены, иллюстрирующие текст на странице, особенно религиозные сцены в случае богослужебных книг – требников, градуалов, служебников и антифонариев. Для иллюстраций требовалось большое мастерство и творческий талант: иллюминатор должен был уместить в несколько квадратных дюймов пергамента историю, для которой у создателя фрески были стены и своды целой капеллы.