Книтландия. Огромный мир глазами вязальщицы

Позже, тем же вечером, при свечах и за бокалами вина мы сравнивали синяки, которые начали проявляться на наших бедрах – подарки от рогов овец, с которыми мы бодались днем. Рагга вытащила кардиган и показала нам, как разрезает стик. Лу общалась по скайпу со своей кошкой, прочие обменивались друг с другом фотографиями свитеров на своих iPad. В соседней комнате по телевизору шел фильм «Бриолин» с исландскими субтитрами.

Мы дружно подпевали We Go Together, вязальщицы в одной комнате, исландцы – в другой.

Я огляделась и осознала, что только что произошло. Это ловушка. Тот миг, перед которым я так трепетала и содрогалась от страха, настал.

На следующее утро наша группа опять погрузилась в автобус и направилась на север, ландшафт вокруг напоминал поверхность луны. Мы объезжали зияющие выбоины и переезжали по мостам, которые становились все уже и уже, пока, наконец, не подъехали к такому мосту, который скорее можно встретить в клубе мини-гольфа, а не на дороге, построенной по официальным стандартам. Рейнир остановился на вершине и крикнул: «А теперь поплаваем!» На фоне наших воплей он объяснил, а Рагга перевела, что мост и правда слишком узок. И даже при желании нельзя открыть двери, чтобы можно было выйти.

Мы заходили в еще один продуктовый магазин и купили еще пряжи; надевали белые хлопчатобумажные перчатки в текстильном музее в городе Blönduós, чтобы прикоснуться к древней одежде, связанной вручную; продолжали набирать вес, поглощая масло; и добавили лебедей и сапсанов к нашему списку наблюдений за дикой природой. Со временем окружающая драматическая красота стала почти изнуряющей. Темнота приносила желанное облегчение от постоянной стимуляции ощущений.

Мы вернулись в Рейкьявик после захода солнца, фары нашего автобуса присоединились к нескольким другим, что Рагга идентифицировала как «дорожная пробка по-исландски». На следующий день все собрались за длинным столом на прощальный ужин. Пили вино, произносили сентиментальные тосты, обменивались электронными адресами и хрустели карамельной посыпкой на крем-брюле, но у Рагги был припасен для нас последний сюрприз. Возле ресторана нас ожидала целая вереница такси, чтобы отвезти в пригород, к церкви, где Рагга на протяжении нескольких лет вела вязальный кружок. В этот день там намечалось большое осеннее собрание, на которое нас пригласили, а я стала почетным гостем. Об этом событии даже сообщили по радио.

Когда мы приехали, комната была заполнена только наполовину. Наиболее общительные члены нашей группы незамедлительно ускакали прочь, чтобы завести разговоры в той очаровательно громкой, открытой манере всех американцев за границей. Я же, напротив, извинилась и скрылась в уборной, потому что всегда нервничаю перед публичными выступлениями. Беспокоюсь, что никто не придет или те немногие, кто все же придет, будут колоссально разочарованы.

Когда я, наконец, вернулась, комнату заполнили женщины. Здесь не было супермоделей в сапогах на высоких каблуках, реинкарнаций викингов в кроссовках Converse. Эти люди были более простыми, более реальными. Как старый добрый кружок по вязанию на моей родине. Спицы шевелились, в комнате стоял приглушенный гул голосов.

Я абсолютно полностью разделась перед другими женщинами: подругами, студентами, поклонницами, почитателями, – которые заплатили денежки за Исландский Опыт Клары Паркс. Ну так получайте.

Подчинившись команде Рагги «Давай, потуси!», я глубоко вздохнула и выбрала ближайший столик. Подошла, положила ладонь на спинку одного из пустых стульев и спросила: «Можно к вам присоединиться?»

Они растерянно переглянулись. Наконец их предводительница, тюремная надзирательница в черном кожаном пиджаке, посмотрела на меня и отрицательно покачала головой. Я отступила к следующему столу, где, также посовещавшись друг с другом, мне дали коллективный отрицательный ответ.

Я заметила Хелен из Род-Айленда, сидящую за столиком рядом. Она вязала сама по себе, а остальные просто не обращали на нее внимания. Подняв на меня глаза, она улыбнулась с вызовом, как бы говоря: «Если придется, буду сидеть здесь хоть всю ночь».

Все шло ужасно неправильно. Этот вечер должен был стать нашим межкультурным триумфом. Имея в своем распоряжении лишь универсальный язык вязания, мы должны были преодолеть культурный барьер, взяться за руки и распевать хором. Но в реальности это выглядело так, словно мы натолкнулись на нечто, чуждое нам. Я вернулась к столу Рагги за утешением.