Книтландия. Огромный мир глазами вязальщицы

Я была в Лондоне в 2010 и 2011 годах на мероприятии под названием Knit Nation. Оно было предвестником волны массового увлечения вязанием – но большинство преподавателей тогда прилетели из Штатов и Канады, а многие студенты были либо североамериканскими экспатами, либо британцами, которые много путешествовали по миру. Даже организаторы были издалека, Куки А – из Соединенных Штатов, Элис Ю из Канады, но замужем за британцем. В то время лишь несколько магазинов пряжи предлагали хоть что-то помимо общеизвестных международных брендов. Шерсть отдельных пород овец была редкостью в стране, славящейся своими традициями овцеводства. Мастер-классы, подобные моим, о составе пряжи и характеристиках шерсти разных пород овец тут были, мягко говоря, не у дел. Большинство английских фермеров складывали срезанную овечью шерсть в кучи и сжигали из-за отсутствия возможностей сбыта. Но очередь, выстроившаяся перед рынком на первом Knit Nation, намекала, куда ветер дует. Всего через несколько лет в Эдинбурге появился собственный, очень аутентичный фестиваль – и мне хотелось быть там, чтобы стать свидетелем этого события.

После беспокойной ночи во время трансатлантического перелета я наконец увидела огни внизу. Всего лишь несколько слабых мерцающих огоньков, вроде тех, которые, как мне кажется, замечают люди, когда их самолеты пролетают над моим крошечным городком в штате Мэн.

Зарево розовато-голубого цвета на горизонте, яркие созвездия золотых точек. Земля перемежалась насыпными пристанями, а длинные освещенные дороги змеились к маленьким островам, похожим на леденцы.

Вдалеке я заметила еще одну береговую линию и еще больше огней, прежде чем нас поглотили облака. Почти за 300 километров до Эдинбурга самолет опустил нос вниз, урчание двигателя стало тише, и мы пошли на посадку. Стюардессы сняли балетки и снова надели лакированные туфли-лодочки. Рик, их коллега-бортпроводник с вкрадчивой тихой манерой речи, снял фартук и надел темно-синий блейзер с приколотыми к лацкану крыльями. На протяжении последних минут на борту я наблюдала, как отдельные сони пытаются попасть в туалет.

На иммиграционном контроле полная женщина с румяными щеками жестом подозвала меня к себе.

«Цель вашей поездки?» – спросила она.

«Я здесь, чтобы играть», – улыбнулась я.

«Вы – турист», – поправила она меня.

«Да-да, я турист».

Именно здесь или где-то рядом всего пять лет назад задержали несколько граждан США, когда они направлялись в первый (и последний) Британский летний вязальный лагерь. Проблемы с оформлением рабочей визы привели к нескольким дням бессмысленных переговоров и, как случилось с одним из лекторов, внезапному обратному рейсу в Соединенные Штаты. Памятуя об этой истории, я не стала в присутствии этой женщины упоминать слова «пряжа» или «вязание» из страха, что она затащит меня в какую-нибудь комнату и начнет допрашивать. Она улыбнулась, ввела какие-то данные в свой компьютер и вернула паспорт, пожелав приятного отдыха.

Было только семь утра, маленький аэропорт еще просыпался. Я вышла на улицу и направилась к трамвайной остановке, от которой сияющий новехонький трамвай должен был доставить меня в город всего за двадцать минут. Как и в большинстве европейских городов, в Эдинбурге существует удобная система общественного транспорта. На больших маршрутах ездят двухэтажные автобусы, и все они предлагают бесплатный Wi-Fi – очень полезно, если вы, как и я, иностранный турист без роуминга.

И конечно же, моя кредитка не работала.

«Вы, американцы, всегда торопитесь», – хихикнула молодая женщина, которая подошла к автомату по продаже билетов, чтобы помочь мне. «Просто не вытаскивайте карточку сразу…» Мы молча уставились на автомат, и на этот раз все получилось.

Я попыталась объяснить, что наши автоматы начинают ругаться, если не забрать карту быстро.

Трамвай закрыл двери и направился в город. Солнце уже поднималось над удивительно влажным, унылым пейзажем грязных полей, голых деревьев, серого неба и изумрудно-зеленой травы. Постепенно на смену пустым полям пришли плоские офисные парки и пригородные торговые центры. Мы миновали громадный черный металлический скелет стадиона «Маррифилд», парковка которого была пуста. Вдоль трамвайной линии валялся мусор, в кустах развевались пластиковые пакеты. На каждой остановке заходили усталые пассажиры, занимали места и тупо пялились в свои смартфоны. Школьники покачивались в такт движения и болтали на своем милом шотландском.