kniжka (сборник)

И тут, видимо разозлившись, Элизабет поцеловала меня. Прямо в губы. Потом в левый глаз, в правый. И лизнула мой нос. Так делает и Фед, моя собака. В смысле – в нос. Потом Элизабет отвернулась от меня и сказала, повернув голову через плечо, что ей нужно идти. И ушла. Я решил, что она одна будет покупать дом. На какой-нибудь домишко в Катовице ей хватит. А что мне теперь делать с этой золотой Анжелкой? «Что мужчина делает с женщиной». Я подошёл к ней и лизнул её в нос. Она засмеялась. Как мне показалось, золотым смехом. Мама нам не очень обрадовалась. Такие вещи, как похожие имена, её не трогают. Анжелка же была так рада вернуться в Европу, откуда она была родом, что постоянно лезла целоваться. Я, конечно, не намекал ей на то, что я её новый хозяин, у нас тут не принято так, владеть людьми, но и «освободителем», как она меня называла, быть не хотел. Наступил ноябрь. Анжелка теперь не так блистала. В пальто и в валенках на босу ногу ходила за водой и растапливала печь. Надо сказать, что раньше я это делал, но надо же человеку чем-то заниматься. Ещё хочу сказать, что привык к ней, к её поцелуям за это время. Она часто смеялась. И мы раз в неделю ходили смотреть на самолёты в Катовице. Мама тоже привыкла к Анжелке. И однажды даже заявила, что возьмёт её в Россию весной. Анжелке было двадцать два года. Но больше всех она понравилась Феду. Они гуляли часами по полям, пока я был в школе. Однажды мы сидели у меня в комнате, и я решил показать свои детские рисунки из Праги. «Родина» – прошептала Анжелка. Сняла с себя платье, гольфы и … часы. Так Прага подарила мне ещё и золотые часы. Женские, правда, но всё равно здорово. Как была без одежды, схватив мои рисунки, она убежала к себе в комнату. Мама теперь не часто вспоминала Элизабет. Всё, что о ней напоминало – это букет засохших африканских цветов. Завтра мне исполнится шестнадцать. В школе мне сказали, что я дурак, что всего лишь взял часы, что я не воспользовался ситуацией. Вот так, каждый раз за день до дня рождения на меня что-то находит, просыпается совесть. Я вернул часы.

– Они не мои. Это часы моей госпожи.

– Тогда просто носи их. Пока она не вернётся.

– А если она не вернётся?

– Тогда они будут твои.

– Мне так грустно, когда я смотрю на твои рисунки.

– Почему?

– Я хочу туда. На родину, – прошептала Анжелка.

– Только не раздевайся. Давай лучше туда поедем.

Она подошла ко мне и раздела меня. Так я узнал… Что я узнал? Анжелку. Своей маме я рассказываю обо всём, но когда я рассказал о том, что было между мной и Анжелкой, она так счастливо улыбнулась и попросила родить ей внука или внучку. Вот такой поворот. Внука или внучку от сына-недоучки. На зимних каникулах мы с Анжелкой поехали в Чехию. Сбылась мечта чешской девушки, сбежавшей из золотого африканского плена. Мы обвенчались на крыше её любимой церкви. Вот на этом мне и хочется закончить свой рассказ, потому что нет таких сахарных слов, чтобы описать то, что происходило во время этой поездки.

Ольга

Как лекарство, к которому прибегаешь каждый раз, когда жить становится невыносимо скучно. Как лекарство для меня эти рассказы, фантазии о чужой жизни, которая становится как будто моей. Опираясь на это, я могу предположить, что ещё кому-нибудь будет весело читать это и продолжать, могу продолжать писать.

Анджей и Анжелка вернулись из Чехии. Я ходила их встречать. Красивый город – Катовице. Домов совсем немного. Машин, как в Москве, нет совсем. Зато есть деревья. Их тоже немного, конечно. Но их только в Африке много. Ребята привезли из Чехии фотографии. И мне подарок на девяностодевятилетие. Да, конечно, уже не молодость. Но чувствую я себя хорошо и ещё хочу понянчиться с внуками-внучками. Надеюсь, их будет много. Когда Пётр ушёл, я решила, что пускай, пускай он единственный мужчина в моей жизни, но пусть так и будет. Тогда у него будет шанс когда-нибудь вернуться. А сейчас я смотрю на эту парочку и не налюбуюсь. И имена-то у них похожие. Анджей сказал как-то: «Хочу быть дизайнером». А я всё для него сделаю. Пусть будет. А он, наверное, так же решил насчёт моего желания. Хочешь мама – будут тебе внуки. Всё-таки с этой Элизабет вряд ли бы у него получилось. Сколько ей, а сколько ему! Анжелка, конечно, старше, но зато красавица какая. Смеётся ему всё время, мне улыбается постоянно. Дорога добавляет лет. Это точно. А нам, полякам, суждено, наверное, странствовать. Скоро снова поеду в Москву. И Анжелку возьму с собой. Вдвоём веселее. Познакомится с Катериной. Катерина такая весёлая. Вышла замуж за китайца, хозяина ресторана. По будням на столе всегда красная икра, а по выходным – чёрная. Как она говорит: «Жизнь удалась». Трое детей, два мальчика и девочка. А муж-то, такая душка! Толстый такой. Я его спросила как-то, как он относится к сумо. А он говорит: «Ем восемь раз в день и два раза ночью». У него очень много работы и он всё время в Москве. Конечно, в Москве дышать нечем, но Катерина поддерживает его, как может, никуда не уезжает.

– Это жена моего сына, Анжелка.

– Постой-ка, а твой сын же ещё в школу ходит?