Книжная дама из Беспокойного ручья

– Где вы ее нашли? – От удивления приподнялась бровь. – Уже и детей доставляете? А как же аисты? – Он снова посмотрел на меня и наконец заметил, что выгляжу я, мягко говоря, помято. Запекшаяся кровь Ангелины на юбке вызвала у него панику. – Что… Вы в порядке? Кюсси Мэри, что случилось? Садитесь! Прошу!

– Моффиты, – выпалила я. – Мертвы. Оба.

– Тише, успокойтесь. – Джексон снова жестом пригласил меня присесть, уставившись на ребенка. – Что вы такое говорите?

– Это их дочь. Была. – Пробормотала я, переступив порог. – Ангелина не пережила роды и попросила меня позаботиться о малышке.

– А что с отцом?

– Повесился.

– Что…?

Я приоткрыла лицо ребенка.

– Мистер Моффит сказал жене, что ему не нужна синяя дочь. – Сердце разрывалось от потери, которую ей пришлось пережить. – А потом вышел на улицу и повесился во дворе.

– Вот черт. С ребенком все в порядке?

– Ее зовут Хани. Так решила мама. Очень спокойный ребенок. Мне нужна ваша помощь, мистер Лаветт.

– Называйте меня Джексон.

– Хорошо. Принесите молоко. И надо бы их закопать, пока не налетело воронье. Вы поможете мне?

– А где их родня?

– У них никого нет. Поэтому малышка досталась мне. Если нужны деньги, я заплачу… – Джексон махнул рукой, не дав договорить.

– Вы хотите похоронить этого вора? Приютить его отродье?

Я прижала к себе малышку, будто оскорбления могли физически задеть ее.

– Теперь… – По щекам потекли горячие слезы, ноги подкосились. – Теперь я ее мать! – Решение крепло в моем сознании. – Ее мать, которая хочет похоронить Моффитов, как полагается. Не надо ничего, сама все сделаю.

Я в гневе развернулась и шагнула за порог. Юбка закружилась, будто проклиная этот дом.

– Постойте, – послышалось сзади. Джексон спускался с крыльца.

Юния нервно загарцевала, вскидывая голову и пытаясь высвободиться из привязи.

– Стой! Не подходи! Не вздумай приближаться к нам с Хани! – Закричала я Джексону и подняла руку, пытаясь успокоить мула. – Тише, тише, девочка.

Джексон ретировался на крыльцо, будто испугался агрессивного настроя животного.

Прижимая к себе малышку одной рукой, второй я отвязала Юнию, схватила поводья и повела ее к воротам.

– Кюсси Мэри! – Крикнул Джексон. – Я позабочусь о том, чтобы им устроили достойные похороны. – Я обернулась. Его глаза наполнились грустью и тревогой. – Такие, какие только возможно сделать на этой бесплодной земле. Их закопают еще до захода солнца. Даю слово.

Я лишь смогла выдавить из себя «спасибо» и поехала дальше.

Глава 40

Я положила Хани у печки, пока остывала приготовленная еда. Через несколько минут окунула узелок из ткани в размоченные хлебные крошки и капнула смесь в ее открытый ротик. Па стоял рядом, пытаясь молчанием разбавить осадок от нашей ссоры.

– Это неправильно, – не выдержал он наконец.

– Она останется с нами. Теперь это мой ребенок. – Я сняла с Хани слюнявчик и стала ее укачивать.

– Тише. А что скажут люди? У юной незамужней девушки появился ребенок? Подумай. Это не котенок, которого можно приютить ради забавы.

– Она одна из нас. Возьму отгул на неделю, чтобы все подумали, будто это первенец Чарли Фрейзера.

Никому и в голову не придет, откуда на самом деле взялся ребенок. Правду знают только Джексон и Док, проверявший меня. Но он никогда не осматривал Ангелину, да и вообще был слишком занят своими пациентами и журналами, чтобы хоть что-то заподозрить. А значит, о нашей тайне не узнает ни одна живая душа.

– По срокам все совпадает. А живот я все это время могла прятать под плотными юбками. Только взгляни на нее! Она нам вовсе не чужая. Такой же Василек!

– Чушь. Этого не может быть. Обычная хилячка. Ты – последняя из нашего рода.

– Неправда! В ней полно сил. Я не могу быть последней. По словам доктора, все синие люди связаны кровным родством. Мистер Моффит был таким же. Я видела своими глазами. Так же четко и ясно, как сейчас вижу Хани. И у ее матери, наверное, тоже был этот редкий ген. – Я приподняла мирно спящую малышку. – Они были «васильками». Как мы.

Отец пристально всматривался в лицо ребенка и тихо ругнулся. – Ходили слухи, мол, у моего дяди Элдона был внебрачный ребенок. Может, от него пошли другие «васильки», о которых мы ничего не знаем? – В задумчивости он провел пальцами по усам.

– То же случилось и с прадедом. Так заведено. Нельзя бросить малышку, мы с ней одной крови.

– Поговаривали, что женщина, родившая Элдону сына, сбежала куда-то в Огайо, и больше о ней никто ничего не слышал. – Па продолжал задумчиво теребить усы, изучая малышку.

– Она бросила ребенка. Своего Вилли. Прошу. Хани не должна постичь та же судьба. Ей нужен дом и любящая мать. В этом черно-белом мире она никому не нужна. Если не мы, то кто? Пожалуйста. Я дала обещание.

Отец коснулся голубоватого ногтя малышки и погладил ее по щечке. Что-то в его взгляде смягчилось.

– Умер Генри, мой читатель, – прошептала я. – От пеллагры. Эта злополучная хворь добралась до него. Настанет черед малышки, если мы не приютим ее. Нашего последнего «василька».