Книжный на левом берегу Сены

Наконец доктор Борш пригласил ее войти к ним в смотровую, где, в отличие от клиники, куда она обращалась в первый раз, оказалось не в пример больше разнообразных инструментов. Сильвия внимательно слушала, пока он объяснял, чем опасна запущенная глаукома, что была у Джойса, и заключил:

— Хотя операция способна устранить проблему, я бы не рекомендовал ее проводить. Слишком высок риск. Могут возникнуть осложнения, а я хотел бы понаблюдать за развитием вашей болезни — посмотрим, возможно, время и должный уход сделают свое дело, и мистеру Джойсу не понадобятся инвазивные методы вроде хирургии.

— Благодарю вас, доктор, — с сильнейшим ирландским акцентом, какого Сильвия у него еще не слыхала, промолвил Джойс, прижимая к груди вялую руку с длинными тонкими пальцами. — Мой последний окулист в Цюрихе считал, что только операция поможет в случае сильнейшего приступа ирита, как этот. И я премного благодарен вам за более консервативные предписания.

— Разногласия среди врачей — обычное дело, — рассудительно отозвался доктор Борш. — Ничуть не обижусь, если вы захотите проконсультироваться еще у третьего специалиста.

— Мнение врача, рекомендованного мисс Бич, для меня более чем убедительно, — ответил Джойс, и благодарность вновь расцвела у Сильвии в груди.

Из-за чего впервые за последние часы она спохватилась: как там справляется Мюсрин? От тревоги Сильвия покрылась гусиной кожей и решительно отказалась от чая с бисквитами, которые предложила ей Нора, когда она в целости и сохранности доставила мистера Джойса в квартиру Ларбо.

Но Сильвия зря тревожилась. День выдался спокойным, и Мюсрин успевала записывать библиотечные книги и пробивать покупки в точности, как ее научили. Девчушка даже протерла с полок пыль. Сильвия без раздумий ее наняла.

— Жду тебя завтра в десять утра.

Ее первый сотрудник. Вот это достижение!

Но когда Сильвия за ужином поделилась успехами дня с Адриенной, та прищурилась и обронила:

— Я рада, что ты обзавелась помощницей, но…

Сильвия выждала пару мгновений, пока Адриенна безуспешно пыталась подобрать слова, и произнесла:

— Что такое? Ты ведь знаешь, мне можно сказать все что угодно.

— Но я уже это говорила.

— Говорила что?

— Что он, безусловно, выдающийся писатель, а как человек… не слишком-то.

Разве Адриенна говорила что-то подобное? Еще когда они в первый раз обсуждали издание «Улисса»? Насколько запомнилось Сильвии, тогда предостережения подруги звучали… благожелательнее. А сейчас мрачное выражение на лице Адриенны заставило Сильвию встревожиться.

— Кому какое дело, великий он человек или нет?

Адриенна дернула плечами, и с ее идеальных губ сорвался истинно французский фырк.

— Никому, кроме таких, как мы с тобой.

— А нам есть? — Сильвия и правда сомневалась в этом. Равно как и в причинах.

Адриенна опустила глаза и помотала головой, потом перевела взгляд на Сильвию и тихо добавила:

— Необязательно.

Сильвия окончательно запуталась. Возможно ли, чтобы Адриенна ревновала? Но кому же, как не ей, знать, что Сильвию совсем не привлекают мужчины? Ее захлестнуло желание разогнать сомнения Адриенны в своей любви к ней.

Протянув руку, Сильвия заправила густой непослушный локон за ухо подруги и нежно провела большим пальцем по ее щеке:

— Никто не встанет между нами. Только не в моем сердце.

Адриенна, закрыв глаза, поцеловала ее и прошептала:

— Не за твое сердечко я боюсь, ch'erie.

И хотя Сильвия сомневалась, правильно ли поняла ее слова, у нее отлегло на душе, когда щекотливый разговор не получил продолжения. С большей настойчивостью целуя Адриенну, Сильвия поклялась себе, что еще подумает об этом и сделает все возможное, чтобы никто и никогда не встал между ней и женщиной, которая изменила ее жизнь к лучшему.

Следующее письмо Джона Куинна преподнесло сюрприз: «Я просто не в силах разлучиться с этими страницами, но в конце месяца приеду в Париж на новую выставку Пикассо и захвачу их с собой».

Чудно. Спасибо тебе, Пикассо, подумала Сильвия. Мы с Джойсом в огромном долгу перед вами. Мысли об испанском художнике напомнили Сильвии о Гертруде, и она решила черкнуть приветственную записочку в надеждах размягчить суровость мисс Стайн, сразив ее своей добротой.

Через несколько дней после письма Куинна пришло еще одно — Маргарет Андерсон из «Литтл ревью» в ответ на просьбу Сильвии прислала развернутый список книжных магазинов в Америке, которые не откажутся продавать у себя запрещенный роман Джойса. Все пункты она снабдила остроумными резюме, и, читая их, Сильвия от души веселилась и даже поймала себя на чувстве, будто это сама Андерсон нашептывает ей на ухо сплетни издательского мира Америки, сидя рядышком с ней в «Шекспире и компании». Особенно забавным оказался отзыв Маргарет об одном чикагском книжном: