Колибри

Но, Марко, послушай, ты и есть этот глагол. Ты, как никто, можешь неутомимо продолжать и, как никто, умеешь избегать перемен, в точности как этот коварный глагол, о котором говорят оба лингвиста: остаешься несгибаемым, идешь до конца, но также умеешь увильнуть от закона и от решений, принятых другими людьми.

И я внезапно поняла (поэтому и пишу внезапно, хотя прекрасно знаю, что ты не ответишь), что ты действительно колибри. Вне сомнений. Меня вдруг осенило: ты действительно колибри. Но не по тем причинам, по которым тебе придумали эту кличку: ты колибри, поскольку отдаешь всю свою энергию и силы на то, чтобы оставаться неподвижным. Семьдесят взмахов крылышками в секунду, чтобы зависнуть на месте. В этом тебе нет равных. Ты умеешь остановиться во времени и пространстве, умеешь остановить время и пространство вокруг себя и порой даже можешь обогнать времена в поисках утраченного времени, точно как колибри, умеющий летать назад. Вот почему так замечательно находиться рядом с тобой.

И тем не менее то, что у тебя выходит естественно, другим дается с большим трудом.

И тем не менее стремление к переменам, даже когда, вероятно, они не приведут к лучшему, является частью человеческих инстинктов, которым ты обделен.

И тем не менее самое главное – стоять всегда на месте и не двигаться, прилагая для этого огромные усилия, и это не средство для лечения раны, это и есть сама рана. Вот почему находиться рядом с тобой невозможно.

Я прожила всю жизнь, задаваясь вопросом, почему тебе не удалось то, что долгое время казалось твоим самым заветным желанием: шаг, после которого мы были бы вместе. Я спрашивала себя, что в тебе такого, что тянет тебя назад, когда мы оказываемся рядом (такое за последние годы случалось не раз), отталкивая внезапно от того, что еще минуту назад тебя неудержимо привлекало. Сегодня я внезапно поняла, что на самом деле все было наоборот: это я не могла остаться с тобой. Чтобы оставаться с тобой, надо оставаться в неподвижности, а я от рождения на это не способна. Результат в обоих случаях одинаковый, мы не достались друг другу, при всех значениях, которые можно придать этому факту; но эта новая точка зрения наполняет меня грустью, тоже новой и беспощадной, поскольку я понимаю, что все зависело от меня.

Прийти к пониманию этого столь поздно тоже безжалостно, но лучше поздно, чем никогда.