Комментарии к материалистическому пониманию истории

Общеизвестно: наука – знание беспристрастное, знание объективное и достоверное. Но при этом также общеизвестно: в реальном научном познании присутствует фактор субъективности, выражающийся в наличии ценностных доминант. Соответственно, относительно этого положения вещей существует две позиции. Одни социальные теоретики приветствуют наличие ценностных доминант в научном познании и объявляют это присутствие необходимым условием обнаружения научной истины. Другие же настаивают на необходимости обнаружения этих доминант и их изъятия из научного знания, поскольку наличие их несовместимо с природой научной истины.

Я полагаю, что первую позицию можно охарактеризовать как метафизическую. Обосновать ценности эмпирически невозможно. Они имеют обоснование лишь сверхэмпирическое, то есть метафизическое. Соответственно, подход к социальной реальности на основании той или иной аксиологии является социальной метафизикой. Ей по определению противостоит позиция, принимающая за научное суждение лишь то, что имеет эмпирическое и рациональное обоснование.

Выше мы неоднократно солидаризировались со второй позицией. Мы подвергли беспощадной критике социальную метафизику и заклеймили ее как продукт «грез духовидцев». Мы констатировали, что социальная метафизика позволяет ее поклонникам предаться полному произволу в деле социального познания и с чувством превосходства настоящих ученных озвучивать свои субъективные, культурные и политические предрассудки. На этом можно было бы и остановиться, предоставив метафизикам и далее блуждать в их иллюзорном мире, наполненным умозрительными сущностями. Но, к сожалению, необходимо признать, что тексты ученых, отвергающих социальную метафизику, также полны этой метафизикой. Уж больно сильна эта зараза!

С грустью признаю, что и наша книга о социальной теории марксизма полна ценностных суждений. Именно это обстоятельство и породило необходимость написания данного параграфа.

Я с самого начала своей научной карьеры был сторонником строгой и чистой науки. Но декларировать нечто и следовать этому – не одно и тоже. Два десятилетия я исследовал вопрос: как возможно достичь строгого, беспристрастного научного знания? Проблема здесь в том, что хорошо известные, декларируемые критерии и подходы всякий раз при их реализации в реальном процессе познания наталкиваются на почти непреодолимые трудности. Хорошо зная, как и куда нам плыть, мы, почему-то, все время садимся на мель.

На вопрос: «Почему это происходит и как с этим бороться?» Я попытался дать ответ в разделе «Экзистенциальные и культурные доминанты социального познания». Теперь же я хочу поставить в этом деле точку, хотя и осознаю, что часто точка оказывается необходимым условием для начала следующего предложения.

Прояснению моей позиции поспособствовало два эпизода.

1) Однажды я дискутировал с профессором-коммунистом относительно благотворности коммунистического проекта. Я вновь помянул десятки, если не сотни миллионов жертв социалистических экспериментов. Профессор с негодованием мне ответил: «Эти миллионы для вас либералов – жупел! Вы демагогически поминаете их где надо и где не надо, забывая о главном, о глубоко положительном в коммунистическом движении!»

– Позвольте! – отвечал я – Если бы я был фашистом, то на Ваши обвинения в гибели миллионов, я также мог бы говорить, что для Вас эти миллионы-жупел, и что Вы не замечаете глубоко положительной идеи национал-социализма. Кроме того, та легкость, с которой Вы расправляетесь с фактом гибели миллионов, еще более убеждает меня в опасности коммунизма. Я предвижу, что в будущем вы с такой же легкостью оправдаете следующие миллионы, отправленные в топку коммунистического эксперимента.

– Это разные вещи. Национал-социализм – человеконенавистническая идеология. Коммунизм же – идеология гуманистическая.

– Но в Вашем рассуждении скрыто противоречие. Вы начинаете с морального негодования эксплуататорским обществом, Вы указываете на моря крови и человеческого страдания, порожденные этим обществом, и пытаясь ликвидировать его, вы проливаете новые моря крови. Неужели Вы не видите, что Ваши средства отменяют Вашу исходную посылку – мораль, поскольку средства оказываются аморальными?

– Нет здесь никакого противоречия. Противоречие лишь внешнее, теоретическое. На практике противоречия нет. Вся история делается через кровь. С этим ничего не поделаешь. Надо быть реалистами. На кровь смотреть нечего. Главное – во имя чего она проливается. Наши цели выше и гуманнее целей либералов. Без крови не обойтись. Ведь и Вы, восхищаясь достижениями буржуазного общества, прощаете ему ту кровь, что пролилась при его становлении.

Ответ профессора заставил меня усомниться в обоснованности моей критики и моей позиции. Я очень ценю такие моменты – моменты, когда мой оппонент заставляет меня признать слабость или ложность моей позиции. Эти моменты дают мне надежду, что я не изменил делу обнаружения истины, что я – не догматик, но ученый.