Комментарии к материалистическому пониманию истории

Анализируя тысячелетнюю эпоху перехода от первобытности к цивилизации, Семенов наталкивается на шесть типов общества, базирующихся на шести типах способа производства. Согласно всем классическим критериям марксизма эти шесть типов есть шесть общественно-экономических формаций. Более того, Семенов, как историк видит, что эти типы (формации) не выстроены эстафетно-стадиально, а рядоположены и взаимотрансформируемы. Как ученый он должен в этот момент задуматься и оценить, что в марксизме является парадигмальным ядром, а что устаревшей необязательной формой и изменить эту форму в угоду логике парадигмы и реальным историческим фактам. Но сила традиции такова, что он, обнаружив истину, виртуозно пытается подвергнуть её вивисекции, только бы не покуситься на милые сердцу умозрительные догмы. Ю. И. Семенов – коммунист, он верит в исторический прогресс и вот-вот наступающее социалистическое будущее. И поэтому он нуждается в формациях как стадиях, поскольку именно эстафетно-стадиальная концепция твердо «научно» гарантирует ему истинность его миллионаристских чаяний.

В результате выходит полный конфуз. На протяжении нескольких тысяч лет социально-исторические организмы Земли живут и развиваются в рамках определенных социальных форм. Выкристаллизовывается несколько типов способа производства и обществ, базирующихся на них, а Ю.И. Семенов не находит лучшего определения для всего этого как «проформация». Итак, тысячелетия общества пребывали в такой странной социальной форме как «вместоформация»! Ну что за нелепость!

Это похоже на то, как если бы натуралист обнаружил шесть новых форм жизни, соответствующих всем критериям для того, чтобы определить их как самостоятельные виды. Но вместо этого определения он называет их вдруг «провидами» («вместовидами»), только на том основании, что вновь открытые формы не вписываются в его метафизическую систему, описывающую логику и направленность эволюционного процесса. Его можно понять. Только что, благодаря этой системе ему удалось показать, что вот-вот должен возникнуть некий сверхвид, идеальный по своим характеристикам, как вдруг, объявляются эти шесть новых видов, которые опровергают всю его систему. И ему не остается ничего другого, как, ради спасения системы, обозначить эти виды как некие извращения, как некие видимости, которые как бы и не существуют.

Какое счастье, что подобная схема ad hoc не пришла в голову представителям расовых теорий XIX века! Сколь элегантно они расправились бы с океаном неприятных для них фактов. Ведь как хорошо всё получалось: было выяснено, каковы основные признаки homo sapiens, и было установлено, что белая раса им соответствует, а черная, желтая и красная – нет. И вдруг детальные исследования показывают, что и «примитивные» расы также соответствуют этим признакам. Неужели и их придется зачислить в разряд людей?! Расовая теория обанкротилась?! «Вовсе нет – замечает наш гипотетический хитроумный философ расизма, – общеизвестно, что главным признаком homo sapiens является белый цвет кожи. Примитивные расы этим признаком не обладают. Следовательно, они не относятся к разряду людей. Но, поскольку, они обладают всеми остальными существенными признаками, они не относятся и к классу животных. Единственно верный, научный выход из этого положения обозначить эти существа в качестве «пролюди» («вместолюди»)».

Подобная логика была бы воспринята любым сторонним наблюдателем как классический пример принесения науки в жертву ценностным политическим предпочтениям.

Понять Юрия Ивановича можно, но вот помочь ему трудно. Если такие сложности появляются уже на стадии предклассового общества то, что же будет дальше, когда придется анализировать классовое общество?! Но, впрочем, Семенов виртуозно обходит и эту трудность.