Коммуникативные агрессии XXI века

Второй пример не менее показателен. В Москве жители одного из домов на улице Миклухо-Маклая добиваются выселения семей с онкобольными детьми из квартиры, которую снимает фонд «Подари жизнь» для своих подопечных, приехавших на лечение в столицу из регионов. Озвучиваемая в медиа причина сбора подписей (а подписались под обращением более 40 человек) – страх соседей заразиться раком. Инициаторы значительно упрощают, сводят проблему до обывательского понимания, показывают лишь одну ее сторону, обходя серьезные вопросы стигматизации, отсутствия диалога между благотворительными организациями и населением, и в свою очередь создают предпосылки для волны новых обвинений в невежестве («раком нельзя заразиться»), «дикости и мракобесии»235.

Таким образом, гражданские инициативы, затрагивая значимые для людей смыслы, не могут не вызывать дискуссий. Агрессивность в среде гражданского общества вызвана различными факторами, основанными на ценностях, правовых коллизиях и столкновениях конфликтующих, различием в истолкованиях одних и тех же принципов и понятий.

Во-первых, солидаризация гражданских сил может выстраиваться (и выстраивается) по отношению к явному или скрытому «врагу», что подразумевает определенную риторику в медиа-сопровождении. «Враг» наделяется всеми негативными качествами, а «герой» позитивными. Героизация и виктимизация способствуют ощущению чувства сопричастности и солидарности внутри гражданского сектора. Транслируемые через медиа эти векторы многократно усиливаются, что закладывает предпосылки для формирования коммуникативных агрессий.

Во-вторых, внутригрупповая солидарность гражданского сектора не является чем-то незыблемым и устойчивым: многочисленные группы могут как объединяться на основе общих интересов, так и расходиться, хотя и оставаться при этом в гражданском поле. Это обстоятельство носит и краткосрочный, и долгосрочный характер. В таких случаях коммуникативные агрессии формируются в медийном поле самого гражданского сектора и лишь затем выходят за его рамки. К примеру, сильнейшим фактором, негативно влияющим на солидарность среди организаций третьего сектора и провоцирующим коммуникативные агрессии, является конкуренция за финансирование.

В-третьих, процесс непосредственной реализации практик социальной солидарности в лоне гражданского сектора не является линейным: он сопровождается изменениями в подходах, методах, участниках и т. д. Вливаются новые силы, старые трансформируются или уходят. Меняется социально-экономическая, политическая среда вокруг той или иной гражданской инициативы, что также способствует нарастанию противоречий. Разногласия находят свой отклик в медиа-сопровождении в виде коммуникативных агрессий. В качестве примера можно привести нарастающую дискуссию вокруг «Бессмертного полка». Возникнув в качестве гражданской инициативы, она вышла за ее рамки, что стало поводом для формирования коммуникативных агрессий между «новичками» – акторами, присоединившимися позже, и «старичками» – инициаторами.

В-четвертых, гражданское общество может стать объектом агрессий со стороны других субъектов, например, государства, медиа могут воспроизводить и транслировать чужие агрессивные форматы. Например, учредитель благотворительного фонда «Вера», глава московского центра паллиативной медицины Нюта Федермессер подверглась публичным нападкам со стороны министра здравоохранения РФ, когда во время своего выступления сообщила о недостоверности государственной статистики в отношении лиц, нуждающихся в паллиативной помощи236.

Также интересен такой аспект, как освещение в журналистике некоммерческих организаций (НКО), внесенных в список иностранных агентов. На этом примере мы можем проследить роль СМИ и профессиональных журналистов в создании негативного имиджа гражданского общества. В то же время как обратный неожидаемый эффект происходит формирование его внутренней солидаризации.

В 2012 году вступил в силу Федеральный закон № 121-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования деятельности некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента». Закон постулирует два признака, обладатели которых должны зарегистрироваться в качестве «некоммерческой организации, выполняющей функции иностранного агента»:

1. «получение денежных средств и иного имущества от иностранных государств, их государственных органов, международных и иностранных организаций, иностранных граждан, лиц без гражданства либо уполномоченных ими лиц и (или) от российских юридических лиц, получающих денежные средства и иное имущество от указанных источников (…)» (ст. 2, п. 6);

2. «участие, в том числе в интересах иностранных источников, в политической деятельности, осуществляемой на территории РФ» (ст. 2, п. 6).