Конан. Путь к Трону

— Разведчики доложили, что приближаются аргосцы, — очень может быть, что поведение Прокаса как-то с этим связано. Все, что нам остается, — это ждать и гадать. Аргосские всадники означают либо помощь, либо угрозу, — для нас, конечно. Может выйти так, что эти две силы нас зажмут и сотрут в порошок, — если, конечно, Прокас не рассчитывает, что аргосцы за него сделают его грязное дело.

Когда князь произносил последние слова, его слуха достиг конский топот. Он обернулся на запад и оглядел равнину. К холму подскакали всадники, — то были мятежные аргосцы. Двое из них спешились — их оружие зазвенело — и стали подниматься на холм. Один был худ, высокого роста, скуластое лицо его было обветрено, — он выглядел, как старый воин, для которого война была единственным занятием. Его товарищ был моложе и ниже ростом, толстощекий, курносый, он с любопытством оглядывался по сторонам. На нем была позолоченная кольчуга и багряный плащ с алой каймой, на шлеме его развевался султан багряно-алых перьев.

Старый воин заговорил первым:

— Привет тебе, князь Троцеро! Я, Аркадио, командир Королевского Охранительного Полка, к твоим услугам, сир. Позволь мне представить Кассио, принца Аргосского. Он — будущий наследник трона. Мы желали бы видеть вашего маршала, Конана-киммерийца, нам нужно посоветоваться с ним.

Кивнув Аркадио и склонив голову перед принцем Аргосским, Троцеро сказал:

— Я помню, каким ты был в детстве, принц Кассио, —- озорной мальчишка, настоящий сорвиголова. Что касается маршала Конана, то мне очень жаль, но он нездоров. Однако вы могли бы рассказать мне, что привело вас сюда, — я его помощник.

— Наша задача, князь Троцеро, — произнес принц, — воспрепятствовать аквилонскому вторжению на наши земли. Для этого король, мой, отец, послал сюда меня вместе с наспех собранным войском. Полагаю, мои военачальники и я могут рассчитывать на тебя и на твоих сторонников, как на союзников?

Троцеро улыбнулся:

— Добро пожаловать, добро пожаловать и еще раз добро пожаловать. Принц Кассио! Судя по вашему виду, вы проделали долгий путь по пыльной дороге. Может быть, вы с Аркадио зайдете к нам в палатку, чтобы отдохнуть; а ваша охрана расположится пока внизу? Вино у нас давно кончилось, но эль еще есть.

Когда они шли к палатке, Троцеро тихо сказал Публию:

— Вот почему Прокас отступил, хотя мы были почти уже у него в лапах. Он не решился перейти в нападение, — это было бы началом войны с Аргосом, а такого приказа у него не было. Покинуть пределы Аргоса он тоже не решается, — тогда его заклеймят как труса. Поэтому он сидит в своем лагере и ждет, пока...

— Троцеро! — прогремел голос в палатке. — Я слышу, что у тебя, кроме Публия, появился еще один собеседник. Кто это такой? Тащи его сюда!

— А вот и маршал Конан, — Троцеро удалось ловко скрыть изумление. — Не угодно ли вам войти внутрь, достопочтенные гости?

Когда они вошли в палатку, Конан, полуодетый, попытался привстать с постели им навстречу. Благодаря молитвам и уходу Декситея он полностью обрел сознание, могучее тело взяло верх над смертельным напитком, глоток которого погубил бы обычного человека. Однако пока он мог только думать и говорить, ибо яд продолжал еще сковывать члены великана. Будучи не в состоянии подниматься без посторонней помощи, он чувствовал себя как в тюрьме, и это злило его.

— Боги и демоны! — сердился он. — Если бы я только мог встать и взять в руки меч, я показал бы Прокасу, как можно рубить головы! А кто такие эти аргосцы?

Троцеро представил принца Кассио и командира Аркадио и пересказал ему, что сделал Прокас. Конан хмыкнул:

— Я хочу увидеть все это сам. Эй, слуги! Поднимите меня. Прокас мог просто сделать вид, что отступает, — чтобы напасть ночью и застать нас врасплох.

Опираясь о плечи двух слуг, Конан неверной поступью двинулся к выходу. Солнце висело уже над Рабирийскими горами, словно насаженное на их острые пики, — день клонился к закату. На склонах лежали густые тени. Лучи заходящего солнца падали алыми бликами на кольчуги аквилонцев, которые были заняты устройством лагеря. В вечернем воздухе был слышен глуховатый стук деревянных молотков, — в землю забивались колышки для палаток.

— Может быть, Прокас захочет пойти на переговоры с нами? Как вы думаете? — спросил Конан. Все пожали плечами.

— Пока еще он нам этого никак не показал, — сказал Троцеро, — это может вообще не входить в его планы. Подождем — увидим.

— Мы и так ждали целый день, — буркнул Конан, — и наши люди стояли под палящим солнцем в полном вооружении. Лично я хотел бы, чтобы что-нибудь случилось, — что угодно, только бы покончить с этим бездействием.

— Мне сдается, что наш Командор сейчас увидит то, чего он желает, — пробормотал Декситей. Приложив руку ко лбу, щурясь от солнца, он вглядывался вдаль, туда, где располагался лагерь противника. Остальные уставились на него.

— Ну что там, досточтимый жрец? — спросил Конан.

— Посмотрите! — Декситей показал рукой в сторону лагеря.

— Иштар! — выдохнул Аркадио. — Пусть меня изжарят живьем, если они не спасаются бегством!