Конец эпохи Путина. Записки политолога

В этом ключе аэрокосмический комплекс следует рассматривать как сгусток предельных (то есть находящихся на грани возможного) технологий, которые обеспечивают общий прогресс социальной системы, поддерживая ее жизнеспособность. Когда-то предельными технологиями, обеспечивающими социуму конкурентное преимущество, являлись металлургия или пароугольная энергетика. Паровой котел сделал Британию властелином мира на целое столетие. Краткий золотой век России пришелся на эпоху атомной энергетики, реактивного двигателя и орбитальных станций — воплощений предельных технологий своего времени.

Однако в 90-е годы в отечественной космонавтике возобладал рентный, паразитический подход: мол, у нас уже есть передовые технологии, которые мы будем эксплуатировать сами и продавать всем желающим, будем извлекать прибыль, монетизировать достижения советского хай-тека, а вкладываться в новые проекты не будем, потому что это «нерентабельно». То есть наработки советских ученых и инженеров, передовые для своей эпохи, стали той рентой, которая утилизировалась «эффективными менеджерами» 20 лет. Все это время происходило банальное проедание фондов развития. Итогом стала потеря России лидерства в космической индустрии, что грозит полной утратой статуса космической державы. Следует учитывать, что в предельных технологиях нет отстающих, есть лишь лидеры и те, кто развивается со скоростью, большей, чем у лидеров, кто их догоняет и в итоге обгоняет. Остановка в развитии хай-тека означает смерть отрасли, и это правило не имеет исключений.

В 1991 г. Украина являлась одной из шести стран, обладающих авиапромышленным комплексом полного цикла. В 2016 г. она произвела последний самолет, а технологическая документация по производству «Антеев» и «Русланов» была продана Китаю, куда уехали сотни украинских инженеров для наладки производства. Шансов на возрождение украинский авиапром уже не имеет. Российское гражданское авиастроение ненамного отстало от украинского в самоуничтожении. Когда-то Советский Союз был единственной страной, выпускающий все классы воздушных судов полностью из отечественных комплектующих. С точки зрения рыночной конъюнктуры это было, возможно, не лучшим вариантом, но об уровне технологического развития страны данный факт говорит более чем красноречиво. Сегодня два десятка «Суперджетов» в год собирают в основном из импортных комплектующих (локализация ниже 50 %) и оснащают французскими лицензионными двигателями. Но даже в этом случае производится говно, не пользующееся спросом на рынке.

Космическая промышленность повторит судьбу гражданского авиастроения. Это неминуемо. Кто-то может возразить: мол, подумаешь, потеряли рынок коммерческих пусков и отстали в ракетостроении почти на поколение, будем развивать космическую программу в рамках внутреннего спроса. Даже если пилотируемая космонавтика для РФ останется в прошлом (США уже заявили, что с 2019 г. отказываются от услуг «Роскосмоса» по доставке астронавтов на МКС, будут делать это сами), даже если будет из-за санкций свернута международная кооперация (а это весьма вероятно), все равно нам нужно будет метеоспутники запускать и группировку ГЛОНАСС поддерживать в работоспособном состоянии. Так что ракеты в космос запускать, пусть и меньше, все равно будем.

Слово «меньше» в данном случае ключевое. Чем меньше единиц высокотехнологичной техники производится, тем ниже падает компетенция производителя, и, наконец, она опускается до критически низкого уровня, при котором технологии утрачиваются. Например, сегодня РФ при всем желании и наличии финансирования не способна производить орбитальные станции, космические челноки, тяжелые транспортные самолеты и вертолеты, реактивные экранопланы и даже газовые турбины для ТЭЦ. Для этого придется заново выстраивать производственные цепочки, строить заводы, готовить рабочих и инженеров, а все это не имеет смысла, если предполагается штучное производство в рамках разовых заказов. Поэтому для аэрокосмической индустрии снижение объемов производства вследствие снижения спроса на космические запуски означает верную смерть. В СССР в среднем в год осуществлялось 79 космических стартов, в четыре раза больше, чем в РФ в 2017 г.